Никто из ниоткуда - Донцова Дарья

– Верно, – подхватил Иван Васильевич, – кстати, эксперт не сомневается, что камень или какой-то другой предмет влетел с улицы, тело Ани не передвигали, это доказано.

– Ну да, – осенило меня, – трупные пятна. По их расположению и изменению стопроцентно можно установить, перемещали ли мертвеца после смерти.

– Аню не трогали, и она лежала в таком положении, что сомнений не оставалось: орудие убийства прилетело извне.

– Ужасно, – прошептала я, – молодая женщина мертва, ребенок стал сиротой, муж – вдовцом, и все из-за подонка, который решил позабавиться.

– Ну да, – с сомнением пробормотал Иван Васильевич, – впрочем, ни малыши, ни Леня без женской ласки не останутся. Сейчас в квартире Сергеева хозяйничает Лиза. Думаю, через год Леня женится на любовнице, у них же ребенок есть, Елизавета заменит сыну Ани мать, и жизнь потечет своим чередом.

– Что тебя беспокоит, милый? – прямо спросила я.

– Камень в квартире не нашли.

– Куда же он делся?

– Следователь предполагает, что Анна стояла затылком к улице, опершись спиной о подоконник. Булыжник угодил ей в череп и упал вниз, на тротуар.

– Следовательно, он во дворе.

– Нет, вспомни, ты же у них была в гостях, окна их квартиры выходят на шумный проспект.

– Хочешь сказать, орудие убийства вообще не нашли?

Иван Васильевич развел руками.

– Оперативники не сразу поняли, что нужно искать на улице. Лишь через день начали обшаривать окрестности и ничего не обнаружили; мало ли куда делось орудие убийства: его могли унести дети, замести дворники, мусорщики.

– Послушай! – вдруг осенило меня. – Насколько я помню, апартаменты Лени находятся на последнем этаже, это пентхаус.

– Да, – согласился Иван Васильевич, – и что с того?

– Значит, угодить в затылок Ане тяжелым предметом случайный прохожий не мог, – терпеливо объясняла я ход своих мыслей, – я плохо представляю себе человека, способного кинуть булыжник на столь внушительную высоту. Это должен быть исполин.

– Угу, – промычал супруг.

– Следовательно, надо обратить внимание на соседний дом, в особенности на те окна, которые расположены на одной линии с квартирой Сергеева. Я почти на сто процентов уверена, что убийца находился в том здании…

– Солнышко, – ласково прервал меня Иван Васильевич, – ты рассуждаешь прямо как начальник нашей службы безопасности, у него сложилась точь-в-точь такая же версия. Маленький нюанс: прямо за высоткой, в которой живет Леня, шумит оживленная магистраль, а за ней поле. Никаких близстоящих зданий там нет.

– Забавно, – удивилась я, – получается, нечто возникло из ниоткуда, убило несчастную Аню и пропало в никуда.

– Вот я и подумал, – не обращая внимания на мое замечание, продолжал Иван Васильевич, – может, ты поможешь? Милиция не намерена заниматься этим делом, висяк ментам не нужен. Они уже оформили происшедшее как несчастный случай и умыли руки. Но мне Леня не чужой, я хочу узнать правду, найти убийцу и покарать его.

– Мало найдется на свете людей, для которых слово «дружба» не пустой звук! – восхитилась я.

– Наша служба безопасности начала собственное расследование, но понимаешь, душенька, сотрудники ее – бывшие милиционеры, манеры у них соответственные, – объяснял муж, – суют удостоверение под нос, сдвигают брови, раздувают щеки… Не всякий человек захочет откровенничать с ментами. Ты уже пару раз выполняла для меня деликатные поручения, выручи и сейчас.

– С огромным удовольствием, – подскочила я на стуле, – я живу лишь для того, чтобы служить тебе.

– Ты умная, наблюдательная и в придачу симпатичная, миловидная женщина, походи, потолкайся на месте преступления, загляни в булочную, поднимись к Лене в квартиру, вырази от нашего имени соболезнование Елизавете, – проинструктировал меня Иван Васильевич, доедая последний эклер.

На следующее утро я, надев элегантный, но скромный костюм, вошла в булочную, где некоторое время назад подвернула ногу Лиза, сделала пару шагов и с легким вскриком осела на пол.

– Ох ты, господи! – испугалась симпатичная толстушка, стоявшая за прилавком. – Что же вы так неосторожно.

– На плитке поскользнулась, – прошептала я, продолжая сидеть, – ой как больно!

– Встать можете? – забеспокоилась продавщица.

– Попытаюсь, – пробормотала я.

Из подсобного помещения выглянула еще одна девушка.

– Лика, что случилось?

– Да вот, опять покупательница упала, – зачастила Лика, – ну скажи, Катюха, че нам делать?

– Говорили же заведующей, – начала злиться Катя, – покрытие скользкое!

– У вас часто тут люди травмируются? – спросила я, делая попытку подняться.

– Давайте помогу, – захлопотала Катя, – потихонечку, вот так, осторожненько… сюда, в кабинет… Уф! Садитесь! Хотите чаю?

– Не откажусь, – улыбнулась я, – очень испугалась, вдруг ногу сломала, но раз иду, значит, кость цела!

– А я-то как перепужалась! – затрясла головой Катерина. – Я тут пару недель назад в такую передрягу влипла. Представляете, пришла женщина и свалилась!

– У вас и впрямь скользкая плитка, – согласилась я. – Что, бедняга ногу сломала?

– Сумела встать, – тараторила Катя, – но, видно, ей совсем плохо было, пришлось мне ее домой провожать. Поднялись в квартиру, а там… труп!!!

– Мама!!! – прижала я руки к щекам. – Не может быть! Настоящий?

– Кровищи полно, – начала живописать ситуацию собеседница, – жуть и мрак! Потом меня в ментовку таскали. А я чего? Ничего! Чуть сознание не потеряла! Держу духи и стою в оцепенении.

– При чем тут духи? – делано удивилась я.

– Да Лиза, так эту даму зовут, – словоохотливо продолжала Катя, – сначала мне деньги совала, только разве за помощь плату берут? Я отказалась, конечно, дама расстроилась и сказала: «Купила себе отличный парфюм, прыснулась разок – и аллергия началась. Давай тебе подарю? Это же не обидно – флакон принять».

– И вы согласились?

– Ага, – закивала Катерина и ткнула пальцем в коробочку, стоящую на сейфе, – вот он.

– Вы решили их домой не относить? Муж ревнивый? – засмеялась я. – И у меня такой же. Потом вопросов не оберешься, пристанет репьем: где взяла, кто подарил, не ври, любовник дал!

– Нет, – ответила Катерина, – мой не такой, у нас полное доверие. Просто я не люблю духи, а вот свекровь от них тащится! У нее скоро день рождения, вот я и подумала на подарке сэкономить. Духи очень дорогие, мне такие не по карману, поэтому я их в кабинете держу, чтоб свекровь раньше времени не узнала.

– Можно взглянуть на упаковку? – попросила я.

– Мне не жалко, – разрешила Катя, – любуйтесь.

– Настоящая Франция, – восхитилась я, – тысячи три стоят.

– А я о чем! Не с рынка подделка! Коробочка новая, в целлофане, сверху бумажечка с печатью.

– Повезло вам, – сказала я.

– Это точно, – восторженно подтвердила девушка, – теперь на целый год любимой невесткой стану.

Поболтав еще с милой булочницей о пустяках, я поблагодарила ее за отличный чай, вышла на улицу, перестала хромать и пошла к дому Лени. Недалеко от входа в его подъезд раньше стоял лоток с цветами. Мы с Иваном Васильевичем, до того как Сергеевы обзавелись младенцем, часто бывали у Лени и всегда покупали для Ани розы именно в этом месте. Но сегодня привычной «клумбы» на тротуаре не оказалось.

Я в некоторой растерянности поозиралась по сторонам и подошла к оранжевой будке, где сидела газетчица, купила несколько безобразно дорогих изданий и спросила:

– Тут совсем недавно вроде букетами торговали?

– Идите к метро, – посоветовала тетка, страшно довольная полученной выручкой, – они туда переехали.

– Надо же, – удивилась я, – с чего же они дислокацию поменяли?

– Я Леське давно говорила, – вступила в разговор газетчица, – на плохом месте устроилась! Прямо у дома! А если какой идиот че сверху швырнет? Либо тебе по башке угодит, либо товар помнет, еще неизвестно, что хуже, с хозяином не расплатиться, он не растеряется, спишет на дуру ущерб со всех лотков! Леська только ругалась и меня идиоткой обзывала: «Молчи, Ленка, тут дом богатый, каждый день у них праздники, гости лентой тянутся, букеты хватают, выручка большая». И чего?

– Что? – проявила я крайнюю заинтересованность.

– Дык по-моему вышло, – оперлась грудью о прилавок тетка, – покидали из окна лабуду, в розы попали, поломались они! Слава богу, хоть немного спортилось, Леська потом их обрезала, в губку воткнула, и как эту… ну… такое слово еще неприличное есть…

– Икебана? – подсказала я.

– Во! Точно! За икебабу выдала, – усмехнулась газетчица, – но наутро сюда не встала, точку сменила.

– Что же в палатку бросили?

– Дерьмо всякое, – покачала головой Лена, – детские игрушки, деревянные, раскрашенные! Я Леське предложила: «Сбегай к охране, узнай, у кого дети есть, ясно же – малыш безобразничал, за которым нянечка не углядела». Хорошо, что только цветам досталось, а кабы Леське по башке? Все, натягивай белые тапки! Тут богатенькие проживают, им ведро роз купить как мне чихнуть. Но Леська просто перебралась к метро и прогадала!