Приворотный амулет Казановы - Александрова Наталья

Их глаза встретились – и Илья Борисович побелел, как полотно. Он посмотрел на Полину, на пистолет в ее руке – и, с трудом выдавив трясущимися губами «не надо!», бросился прочь, в спасительную жару кухни.

– Стойте! – крикнула Полина ему вслед. – Что вы подумали?

Но дверь уже захлопнулась, и из кухни понеслись возбужденные голоса.

Мысли тяжело ворочались в голове Полины, затылок ломило.

«Он решил, что это я… – думала она отстраненно, – что я убила всех этих людей… а что еще он мог решить, увидев это кошмарное побоище и меня с дымящимся пистолетом в руке? Кто угодно подумал бы то же самое…»

Она увидела себя со стороны – растрепанную, с перекошенным лицом и безумными глазами, с «береттой» в руке…

И тут с улицы донесся вой сирены, скрип тормозов, и за окном ресторана появились черные фигуры в бронежилетах. Ну еще бы, хозяин небось сразу же вызвал полицию, как только услышал выстрелы, но не удержался и вышел из кухни посмотреть, что же случилось. И увидел Полину с пистолетом.

Внезапно оцепенение ее оставило, и время, которое только что ползло, как машина в час пик, понеслось в бешеном темпе голливудского триллера.

Полина отбросила пистолет, развернулась на пятках, стрелой пролетела знакомый коридор и влетела в туалет, где только что замывала пятно на юбке. Она одним движением подтолкнула мусорный бачок к окну, дернула шпингалет, подтянулась и втиснулась в форточку. Перекувырнувшись в воздухе, приземлилась на тротуар и бросилась бежать по безлюдному переулку.

И только вылетев на улицу, замедлила шаги, перевела дыхание и с изумлением прислушалась к себе.

Как ей это удалось? Как она смогла так ловко проделать все эти немыслимые вещи – подтянуться, протиснуться в окно, выпрыгнуть, ничего себе не переломав? Ведь она не суперагент вроде «ангелов Чарли», она обычная журналистка, и даже пишет не о спорте, а о ресторанах – что может быть более мирным?

Оно-то так, но все же семь лет занятий спортом не прошли даром. Реакция у нее всегда была отменная!

Но тут на место первой мысли пришла вторая, точнее, она никуда и не уходила.

Ее неожиданная ловкость – дело десятое, а вот что вообще с ней происходит? Что случилось в ресторане? Все эти трупы… и пистолет в ее руке… неужели действительно это она в помрачении рассудка убила этих людей?

Да нет, чепуха, бред!

Полина попыталась рассуждать здраво.

Она и правда на какое-то время потеряла сознание, но возникает целый ряд вопросов.

Во-первых, откуда у нее взялся пистолет?

Во-вторых, когда она вышла из туалета, еще до того, как провалиться в темноту беспамятства, она увидела мертвую официантку.

В-третьих, кто-то напал на нее в коридоре, возле трупа Алисы, она видела тень на стекле. Очевидно, и тут сработала ее реакция, она инстинктивно сумела втянуть голову в плечи, и удар по голове получился скользящим, ее только оглушило, потому так быстро и пришла в себя.

Было еще что-то, что ее очень беспокоило, какая-то важная деталь – но пульсирующая в затылке боль мешала ей сосредоточиться, мешала поймать ускользающую мысль.

Полина потрогала затылок – и нащупала там здоровенную шишку.

Вот еще вопрос – кто ее ударил? Тот же, кто убил всех этих людей там, в ресторане?

Она перехватила удивленный, неодобрительный взгляд встречной женщины – и остановилась возле витрины, чтобы взглянуть на свое отражение.

Все ее самые худшие опасения подтвердились: волосы были растрепаны, помада размазана, воротник пиджака надорван, да еще на рукаве красовалось подозрительное красное пятно.

Нет, в таком виде нельзя разгуливать по городу, нужно поехать домой и привести себя в порядок…

Из-за угла как раз вывернула подходящая маршрутка. Полина махнула рукой и втиснулась на заднее сиденье. Журналистская жизнь научила ее быть готовой ко всяческим неожиданностям, поэтому в карман пиджака она сунула утром тысячную купюру. Запасные ключи от квартиры она возьмет у соседки.

Водитель заворчал, отказываясь менять тысячу, но Полина так на него посмотрела, что он смирился.

Она откинулась на сиденье и закрыла глаза, потому что уж больно внимательно посматривал на нее мужичок напротив, и уже рот раскрыл, намереваясь, надо думать, задать вопрос, откуда это она в таком подозрительном виде едет.

Усилием воли собрав разбегающиеся мысли, Полина заставила себя успокоиться.

Удалось, хотя и с трудом. Ох, спасибо огромное Михалычу, как он учил их, неопытных желторотых девчонок, умению сконцентрироваться. Биатлон, говорил он, спорт особый. Это надо уметь – так быстро перестроиться. Бежала-бежала, встала на позицию, мигом сосредоточилась – чтобы руки не дрожали и дыхание не сбивалось, отстрелялась, винтовку на плечо – и снова на лыжи. Бегут спортсмены на время, за каждый промах – время увеличивается.

Вот и научил Михалыч нескольким приемам, как дыхание восстановить и сердечный ритм выровнять. Хороший дядька был Михалыч, жалко его до сих пор. С мужем, Николаем, Полина тоже ведь у него познакомилась. К Михалычу разные люди ходили, всем он помогал, за то и поплатился.

Биатлон – спорт гармоничный, умения нешуточного требует и нервов стальных. Из биатлонистов потом много народу в киллеры подалось или просто в бандиты. Потому что, кроме как стрелять метко и бегать хорошо, мало кто что-то полезное делать умеет.

А Михалыч всех своих учеников привечал, никого не бросал. Ну вот и приполз к нему как-то Сашка Чечулин – в бегах, говорит, помоги, Михалыч, больше не к кому обратиться. Михалыч укрыл его, денег потом дал, помог уехать. А через два дня являются к нему – говори, куда того типа дел. И, главное, среди них тоже ученик бывший, Генка Сычев по кличке Сыч. Михалыч его стыдить начал – что ж это такое, Геша, вместе сколько времени вы у меня прозанимались… И про Сашку ничего не сказал, не испугался, в общем.

А зря, потому что с Генкой такие отморозки явились… Кто уж там главный был, кто команду дал, только что со стариком сделали – страшно вспомнить. Полина на похоронах была – не узнать Михалыча в гробу. Неделю потом он ей снился, заболела прямо. А через день после похорон нашли на даче Генку Сыча. Подвесили его на собственном ремне и внизу открыточку бросили – привет, мол, от Михалыча. Это ученики бывшие постарались, старика не уберегли, так хоть отомстили.

Тогда-то Полина и решила, что больше ей в этом спорте делать нечего. Уж если такого человека, как Михалыч, не пожалели, то совсем уже народ осатанел. И с тех пор винтовку в руки не брала.

Николай тогда с ней не согласен был, но промолчал, уважая ее решение. А года два назад пригласил ее в тир. У него там приятель работал, в том тире из боевых пистолетов стреляли. Уговорил ее Николай – на всякий, мол, пожарный случай, жизнь сейчас сложная. Стрелять научил из пистолета, в оружии разбираться.

Полина вздрогнула, ощутив в руке холодную ребристую рукоятку «беретты». Как ладно пистолет лег в руку! Господи, за что ей все это, за какие грехи?

За этими мыслями Полина проехала свой дом. Спохватившись, она вскочила и крикнула водителю:

– Стой! Мне здесь выйти нужно!

– Проспала, да? – беззлобно отозвался сын гор. – Спать дома надо, красавица, со своим мужем, если есть, в маршрутке по сторонам глядеть надо! Маршрутка – это не велосипед, красавица, где хочешь, остановиться не умеет! Вон же написано – остановку говорить заранее, ты что, красавица, читать не умеешь?

Тем не менее он поднатужился и остановился на ближайшем перекрестке.

Полина выбралась из салона и решила для скорости срезать дорогу через сквер.

Она прошла по узкой дорожке и раздвинула кусты, чтобы выйти к своему подъезду, – и застыла как вкопанная.

Перед ее подъездом стояла машина с мигалкой на крыше и надписью «Полиция» на борту, около этой машины суетились несколько человек в такой же черной униформе, как те, от кого она сбежала в ресторане. Среди них был единственный человек в штатском, но он-то, по-видимому, и был здесь главным. Конечно, это могло быть простым совпадением, но Полина попятилась.

Человек в штатском послушал мобильный телефон, спрятал его и скомандовал:

– Двенадцатая квартира!

Двенадцатая. Ее квартира. Это не совпадение.

Парни в униформе хлынули в подъезд.

Полина отступила, кусты сомкнулись, она развернулась и быстро зашагала обратно.

Тут навстречу ей метнулся знакомый жизнерадостный фокстерьер, за ним едва поспевала Эльвира Львовна, дородная соседка с четвертого этажа. Соседка всегда была дома, выходила только погулять с собачкой, именно у нее Полина хранила запасные ключи.

Фокстерьер залился радостным лаем, попытался встать лапами на многострадальную юбку Полины. Эльвира Львовна строго прикрикнула на него, повернулась к Полине и проговорила густым басом корабельного боцмана:

– Здравствуйте, дорогая моя… вы слышали, какой ужас… Полина из двенадцатой квартиры… кто бы мог подумать! С виду такая приличная девушка…