Мулатка в белом шоколаде - Калинина Дарья Александровна

— Магомет, — пропела Леся. — А ты не мог бы нам помочь в одном деле?

— В каком?

— Нам надо выяснить телефон одной нашей подруги, — подмигнув Кире, сказала Леся. — Она переехала. И то ли теперь в ее квартире офис, то ли вообще телефон сменился, но мы до нее дозвониться никак не можем.

— Нет проблем, — заявил Магомет Али. — Есть у меня знакомый. Целыми днями штаны за компьютером просиживает. Кушать и то забывает. Но уж если чего узнать требуется, то уж лучше него никого нет!

Магомет Али не обманул. Буквально через полчаса у подруг был нужный телефон. Но сам Магомет Али пребывал в большом сомнении.

— Это сколько же лет вашей подружке? — недоумевал он, морща лоб и качая головой. — Тут написано, что гражданка Наталья Курина, на которую старый телефон был оформлен, родилась в тридцать восьмом году. Ей же сейчас, коли жива, сильно за шестьдесят будет.

— А это мамина подруга, — выкрутилась Леся.

— Так бы сразу и сказали, — успокаиваясь, сказал Магомет Али. — Зачем обманывать? Разве бы я не помог? Хоть бы даже и бабушкина, все равно бы помог найти. Для чего же тогда друзья? Чтобы друг другу помогать. А я такой человек, что друзьям всегда рад помочь.

Подруги слушали и благосклонно кивали. Видя такое, Магомет Али еще активней принялся нахваливать самого себя.

— Со мной не пропадешь, — сказал он, выразительно поглядывая на Лесю. — Я человек верный. Если что пообещал, то обязательно сделаю. Не понимаю людей, которые только врут. Разве это настоящие мужчины? Нет, настоящий мужчина должен уметь держать свое слово. Не уважаю людей, которые врут. Я хоть и сам торговец, а в жизни никого не обманул.

Слыша такую бессовестную ложь, которую им вешали на уши, что потом и не снять, подруги приуныли. Однако Магомет Али вскоре исчерпал свой словарный запас и, сосредоточенно посопев, наконец поднялся.

— Завтра Катины похороны, — сказал он, уже стоя у дверей.

— Так скоро?

— Как положено, на третий день.

— Но ведь с ее кончиной не все еще до конца ясно! Менты согласились отдать тело?

— Следователь считает, что она сама таблеток наглоталась, вином их запила, да в ванне и заснула, — произнес Магомет Али. — Лекарство у нее в крови и в самом деле обнаружили. Чего ментам еще надо? Записали в своих бумагах, что она руки на себя от отчаяния наложила. А тело родным выдали. Так вы придете?

— Ой! — спохватилась Кира. — Конечно, придем!

— Как неловко! — встревожилась Леся. — Кажется, у Катиной матери совсем туго с деньгами. Может быть, ей надо помочь?

Магомет Али страшно оскорбился.

— Не надо! — заявил он, гневно сверкнув глазами на девушек. — Что же, я свою девушку и не похороню по-человечески? Я уже дал денег, сколько надо, и даже сверх того. Приходите и сами увидите, все будет достойно!

Закрыв за ним дверь, Кира повернулась к подруге.

— Ну, Леся, — серьезно заявила она ей. — Если ты упустишь такого шикарного мужчину, то ты сама себе враг!

— Ты шутишь?

— Какие шутки! — еле сдерживая клокочущий в ней смех, воскликнула Кира. — Да ты за ним будешь как за каменной стеной. А на крайняк, так шикарные похороны тебе точно будут обеспечены!

И подруги нервно захихикали, чувствуя, как их обеих все сильней и сильней колотит нехорошая холодная дрожь.

Но уже на следующее утро им стало не до смеха, даже до такого горького, как вчера. Похороны Кати были назначены на полдень и должны были состояться на Южном кладбище. Но до этого времени подруги еще намеревались съездить к Наталье Куриной, телефон и адрес которой теперь у них был. Вчера они до нее дозвонились только поздно вечером. Представились работниками собеса и выяснили, будет ли гражданка Курина завтра утром дома.

И вот теперь они стояли на площадке, куда выходили двери еще восьми квартир. Дверь им открыла симпатичная благообразная пожилая женщина.

— Да, это я и есть, — кивнула она им.

Но уже на следующий вопрос лишь удивленно пожала плечами.

— Альберт? Петеросян? Нет, среди моих знакомых такого мужчины никогда не было.

— Как же так? — заволновались подруги. — Вы вспомните! Вы же с ним встречались!

— Целый месяц! — пискнула Леся. — Может быть, у вас и ребенок от него был, а? Вы не стесняйтесь, как есть, так и скажите.

Наталья Владимировна рассердилась. Это было видно сразу.

— Милые девушки, — ледяным тоном произнесла она. — Не знаю, что за нравы царят среди вашего поколения, но нас воспитывали совершенно иначе! Как я могла забыть человека, с которым нас когда-то связывали глубокие чувства? И уж тем более человека, от которого у меня мог быть ребенок!

— А он у вас есть?

— Нет, у меня нет детей! — отрезала Наталья Владимировна. — И честно говоря, именно сейчас я об этом ни капли не жалею!

И она сделала попытку вытолкнуть девиц из своей квартиры и захлопнуть за ними дверь.

— И вообще, если вы из собеса, то должны бы знать, что мы с мужем живем вдвоем! И в ваших подачках не нуждаемся.

— Подождите! — взмолилась Кира. — Простите нас! Мы совсем не это имели в виду! Простите!

— Ну что вам еще надо? — тяжело дыша, спросила у нее Наталья Владимировна. — Я же вам сказала, я не знаю никакого Альберта Петеросяна! Не встречалась я с таким человеком! Ошибка вышла. Перепутали вы!

— Но вы же сами звонили его жене! — воскликнула Кира. — Она нам и телефон ваш дала.

— Только старый! Еще с другой квартиры.

Наталья Курина замерла в явной растерянности.

— С какой другой квартиры? — спросила она наконец. — Я в этом доме с семи лет, как мы из эвакуации вернулись, живу!

Теперь наступил черед подруг изумляться.

— Как же так? Вы же дали жене господина Петеросяна совсем другой телефон!

— Повторяю вам, я не знаю и не знала никакого Петеросяна! И жене я его не звонила! Никогда! Вы уйдете или нет?

— Но постойте…

— Наташа, что там за шум? — раздался мужской голос из недр квартиры.

— Ничего, Витенька, тут девочки перепутали. Ошибка вышла. Ищут какую-то другую Наталью Курину, а пришли ко мне.

После этого женщина сделала еще одну решительную попытку выдворить подруг из своей квартиры. При этом она продемонстрировала недюжинную для своего возраста силу. Но на стороне подруг было численное превосходство и молодость. Они своих позиций не сдали. А между тем в комнате послышалась какая-то возня и шарканье обутых в домашние тапочки ног.

И Наталья Владимировна сдалась. Посмотрев на подруг с отчаянием, она прошептала:

— Умоляю вас, уходите! Уходите! Мой муж ничего не должен знать!

— Чего именно?

— Уходите! — шепотом заклинала подруг Наталья Владимировна, причем на глазах у нее навернулись настоящие слезы, и вообще женщина была близка к истерике. — Ждите меня внизу! Я к вам выйду и все объясню!

Ошеломленные ее натиском подруги покорно ретировались. Сила отчаяния пожилой женщины сразила их. И потом, она же умоляла их скрыть какую-то тайну от ее мужа. От мужчины! Тут уж в подругах невольно проснулась женская солидарность, и они сочли за благо уступить.

Устроившись внизу на нарядной лавочке возле такой же нарядной новенькой детской площадки с горками, песочницами, качелями, кольцами, турникетами и прочими приспособлениями для лазания, ползания и игры, подруги принялись ждать. В этот час детишек на площадке было уже прилично.

— Отрадно видеть, что хотя и не у всех граждан есть возможность отправить своих чад на летний отдых за город, но это их не останавливает, и рождаемость в нашей стране неуклонно растет, — процитировала Леся строки из недавно слышанной речи какого-то спикера.

— Ага, только ты посмотри, тут играет около двадцати детишек, — сказала Кира. — И как минимум десять из них нерусские.

И в самом деле, возле площадки колыхались полные женщины в длинных юбках, бдительно присматривающие за своими черноглазыми, нарядно одетыми детишками.

— Ну и что? Были бы здоровенькие, — возразила Леся, и Кира молча с ней согласилась.

В самом деле, есть ли разница, какого цвета будут глаза у будущих россиян? Были бы хорошие люди. А остальное, как говорится, приложится.

Наталья Владимировна появилась во дворе лишь спустя четверть часа. Впереди нее на поводке скакала беленькая болонка с кокетливым розовым бантиком на голове. Ее хозяйка пролетела мимо подруг, не поворачивая головы и лишь прошептав им:

— Идите за мной!

Она обогнула угол дома. И только тут спустила с поводка болонку и замедлила шаг.

— Ну и заставили же вы меня понервничать! — заявила она подругам, закуривая длинную, пахнущую ментолом сигаретку. — И как вы додумались явиться прямо ко мне домой со своими расспросами?

— А куда мы должны были прийти?

Наталья Владимировна не ответила. Вид у нее был смущенный.