Персиковый мед Матильды - Данилова Анна

Лора быстро вышла. Конечно, уже без пакета. Лицо бледное, нос заострен, как у хищной птицы. Страшная женщина.

После того как ее шаги стихли и Катя поняла, что больше уже в комнату Татьяны никто не войдет – разве что в этом замке живут одни полоумные, которые только и делают, что заносят и выносят предметы из комнаты служанки, чем и убивают время, – она решила сама проникнуть туда и посмотреть: что же там такого интересного происходит? А может, там уже поселилась какая-нибудь болезненная родственница хозяев, нуждающаяся в витаминах?

Она выбралась из-за своего укрытия и спустилась вниз, туда, где пару минут тому назад происходили странные действия хозяев. Подошла к комнате русской уборщицы и спокойно открыла дверь. Если вдруг, подумала Катя, там кто-то окажется, она просто извинится и скажет, что перепутала этажи.

Но пакета с соком нигде не было видно. Обычно подобные напитки хранят в холодильниках. Катя открыла маленький холодильник и увидела там, помимо единственной коробки с соком, баночки с консервами, запечатанный сыр, ананас, бутылку молока. Довольно-таки скромно питается русская служанка. Если, конечно, ее не кормят на кухне. Хотя, скорее всего, кормят.

Мысль о том, что Татьяну решили убить и подсунули ей в холодильник отравленный сок, показалась Кате предельно нелепой. Слишком уж театральной. Или киношной. Конечно, декорации для развития этого сюжета были более чем подходящими. Средневековый замок, русская служанка, отравленный сок…

Но если это обычный сок и ситуация не несет в себе элементы этого криминального сюжета, то какой смысл Лоре Бор, состоятельной женщине, так хлопотать и приносить угощение русской? Тем более что сок и так был в комнате Татьяны, пока Михаэль не вынес его! Может, он болен клептоманией? Мать отругала его, хотела заставить вернуть вещь на место, но он по каким-то причинам не смог, и тогда она сделала это за него сама? Такое возможно. Катя слышала, что подобное случается с детьми богатых родителей – так и хочется стянуть что-нибудь чужое. Но не сок же!

У меня тоже клептомания, подумала Катя и взяла пакет. Вышла из комнаты, спрятав его на груди, под легкой шалью. Что с ним делать дальше – она не имела представления. Разве что проверить, не отравлен ли он. Но как это сделать?

Понимая, что совершает идиотский поступок, но чтобы хоть как-то убить время и занять себя, она решила побаловать этим соком кур. Вышла во двор, и пользуясь тем, что ее никто не видит (во всяком случае, ей так показалось), открыла коробку. Та оказалась запечатана, поэтому, если яд туда и впрыснули, то с помощью шприца и иголки. Выплеснула весь сок в кормушку с пшеницей. Коробку Катя на всякий случай выбросила в мусорный бак, стоявший за бочкой с молотой кукурузой, которую добавляли в корм для кур. Все это она приметила из окна башни.

Куры со свойственным им любопытством бросились в кормушке и принялись энергично клевать мокрую от персикового сока пшеницу. Катя улыбнулась своему предположению о том, что сок был отравлен, и хотела уже было вернуться в комнату, но одна из куриц вдруг нахохлилась, вобрала маленькую головку в крылья и словно окаменела. А потом и вовсе повалилась набок, и лапы ее, оказавшиеся неожиданно длинными и желтыми, свело судорогой. Затем упала еще одна курица.

Катя замотала головой, но видение не исчезало: вместо одной из кур она вдруг увидела Татьяну – в перьях, нахохлившуюся… С маленьким гребешком на макушке.

Ясная и удивительно спокойная мысль о том, что она только что спасла Татьяне жизнь, придала ей сил. «Вот вернется Саша, и мы немедленно покинем это страшное место!»

Катя развернулась и, уже не оглядываясь на умирающих в страшных конвульсиях кур, направилась в башню.

15. «Зоммерберг»

– Я не знаю, как ты, Томас, а я страшно устала. Просто с ног валюсь. Не знаю, чего хотела от тебя Лора, но, раз специально послала за тобой Михаэля, значит, она собирается тебе что-то сказать. Или спросить. В любом случае запомни, Лора Бор – моя работодательница, а потому держись с ней как можно вежливее. Да, самое главное, – спасибо тебе, Томас, за этот день. Никогда еще я не отдыхала, как сегодня. Это был чудесный ресторан, шикарное меню, вино и этот гусь! И ореховый рулет. По-моему, я переела. Ладно, пока-пока. Приходи, как только поговоришь с Лорой.

Томас Хард под руку привел Татьяну к двери ее комнаты и, слегка приобняв, поцеловал в теплую шею.

– О чем ты говоришь, Таня! Какой гусь?! Главным в моем меню сегодня была – ты! Ты – самая красивая и восхитительная женщина из тех, кого я знал. Что же касается твоей хозяйки, то мне, честно говоря, на нее глубоко наплевать. Возможно, она потребует объяснений, почему я ночевал в замке, но ты же говоришь, что она разрешила это тебе, вернее, нам. Разве она не понимает, что ты – живой человек, нормальная женщина, у которой может быть личная жизнь?