Миллион под брачным ложем - Калинина Дарья Александровна

Подруги удовлетворенно вздохнули, прислушиваясь, как их организмы переваривают попавшую туда еду. И отправились на поклон к начальнику части, чтобы выпросить у него того парнишку-солдата, который признался, что возил Вовку в город. И даже завозил к дому его жены.

Дом Елены Сивчук оказался старым и явно нуждающимся в капитальном ремонте. Даже для нашего катастрофически дряхлого центра города он был уникальным. Казалось, его проще снести, чем отреставрировать. Но поди ж ты! На фасаде была прикреплена табличка, оповещающая, что в этом доме с января по сентябрь 1915 года был штаб большевистской коммунистической партии.

Снабженный этой табличкой, дом находился под особой охраной государства. Однако само государство не больно-то о доме заботилось. Так что он имел все шансы простоять тут еще много лет, потихоньку разваливаясь на части и не имея возможности перейти в частные руки и обрести вторую молодость.

Кто-то может возразить, что это не дело – отдавать частным лицам государственную собственность. Но опыт показывает, что у всякой вещи, дома в том числе, должен быть свой хозяин. А когда хозяев много, это все равно, что их нет вовсе. Даже еще хуже. За примером далеко ходить не надо. Вот дом Елены Сивчук. Наверняка он находился на балансе у множества организаций. И что? Помогло это ему сохранить приличный вид? Нетушки! Даже с улицы видно, что трубы текут! Стены выкрошились и облупились! Окна покосились. В подъезде выбиты стекла, да так и не вставлены.

– Безобразие! – ворчала Кира, поднимаясь по узкой лесенке на третий этаж. – Это же ужас какой-то! Как можно так жить?

Дверь оказалась под стать подъезду и самому дому. Грязная, обшарпанная, покрытая лохмотьями старой краски.

– Что-то не больно похоже на человеческое жилье.

– Это черный ход, – пояснил подругам их провожатый. – Сейчас мы войдем и окажемся на кухне. Вовка говорил, что раньше, до революции, этой лестницей пользовалась прислуга, чтобы не топтать в барских покоях. И разносчики тоже по ней приносили свой товар. Удобно! Раз – и ты уже в кухне. В господских комнатах разносчикам все равно делать было нечего. Только наследили бы. А так и время люди экономили, и конфуза избежать могли.

И продолжая говорить, парень заколотил кулаком в дверь.

– Звонок у них только на парадной двери. А тут так, по старинке.

– Чего же мы с парадной не пошли? – удивилась Леся.

– Не знаю, – смутился парень. – Вовка меня так водил. Ну, я и запомнил. А где у них парадный вход в квартиру, я даже и не знаю.

И тут дверь, в которую он с таким упоением колотил уже минуты три, наконец распахнулась. И на пороге возникла рослая румяная деваха со слегка помятым от сна лицом.

– Чего вам?! – грозно осведомилась она. – Снова вы! Снова спать не даете!

– Мы?

– Снова за Ленкой приперлись? – перебила подруг девица. – Сказано же вам! Нет ее! И не появлялась! Подите вон! Только спать мешаете!

Подруги хотели удивиться и спросить, почему это «снова» и когда это «им было сказано», но неожиданно замолчали, словно языки проглотили. Они узнали эту громогласную деваху! Именно она встретила их в квартире Елены Пахомовой – вороватой домработницы, укравшей у своей хозяйки дорогую сорочку.

Именно эта девица и объяснила подругам, что Пахомовой Лены в квартире нет и она давно тут не появлялась. Да, девица была та же самая. Никаких сомнений. Девица была та же самая, но ведь там же была совсем другая квартира! В другом доме! И лестница там была совсем другая. Как же так? Они что-то перепутали? Или эта деваха живет и тут, и там? И с Еленой Пахомовой и с Еленой Сивчук?

– Никакой Сувчак или Собчук, или кто там еще, тут не живет!

– Не Собчук, а Сивчук! Елена Сивчук!

– У нас в квартире только одна Ленка! Пахомова! И я вам про нее говорила!

– А Сивчук? Вова Сивчук. Он сюда из воинской части, где служил, приезжал.

– А-а-а! – протянула деваха, и лицо ее на секунду просветлело. – Так вы про Вовку интересуетесь!?

– Да.

– Надо же! А я и не сообразила. Действительно, Сивчук – это же ее муженек! Понятно все.

И тут же лицо девахи снова приняло привычное смурное выражение, и она рявкнула:

– Нет! Нету их! И не было!

И следом за этим невоспитанная деваха сделала попытку захлопнуть перед подругами дверь. Этого еще не хватало! Кира с Лесей буквально грудью бросились на дверь. И не дали девахе ее закрыть.

– Ну, чего вам? – недовольно скривилась та. – Сказано же вам! Нету их! Господи, до чего люди непонятливые!

– Но ты же знаешь…

– Ничего не знаю! Отстаньте! Муж у Ленки в тюряге. А сама она пропала!

– И ты не заявила в милицию?

– А мне это надо?

– А другие соседи?

– Кто?

– Ну, вы же в коммунальной квартире живете.

– Живем, – согласилась деваха. – Если только это можно так назвать. В угловой комнате дядя Саша обитает. Он бухает без просыпу. Ему не до Ленки. В следующей бабка Тамара. Она вообще из ума выжила. Думает, что сейчас двадцатые годы и за ней вот-вот из ЧК придут. Так что она целыми днями у себя в комнате прячется, даже на улицу выйти боится. Как еще от голода не сдохла, не знаю. Наверное, припасы свои подъедает, которые у нее от предыдущего заскока остались. Тогда она вообразила, что сейчас война, и вот-вот блокада начнется. Во смех был! На всю пенсию хлеба с тушенкой накупила. И стрептоцида с пенициллином в аптеке тоже нахапала. Ими, наверное, сейчас и питается. В следующей комнате живу я, за мной Ленкина комната, а потом еще узбеки живут. Те вообще по-русски ни бум-бум. Им хоть есть Ленка, хоть нет ее, все по барабану. Ну, и кому Ленку искать? Вот муж из тюряги выйдет, пусть он и ищет!

Интересно рассуждает эта девушка! Когда еще Вова Сивчук из тюрьмы выйдет. Вовсе не факт, что тогда его жене можно будет помочь. Но куда же все-таки делась Елена Пахомова, по мужу Сивчук? Или действительно она убила Алекса и подалась в бега? Тогда откуда у Ланы в квартире взялся чемоданчик из розового крокодила, который был у Алекса? И как быть с остальными подозреваемыми?

Нет, как ни крути, а эту Елену Пахомову кровь из носа, но нужно найти. Без нее расследование будет буксовать на одном месте. И где же ее искать?

– Может быть, к Елене кто-нибудь в гости приходил? – спросила Кира у нелюбезной девахи.

– Может, и приходил, – согласилась та. – Даже наверняка приходил. Только мне за чужими гостями следить некогда. Мне бы за своими уследить.

И деваха поправила крохотный халатик, который едва сходился на ее необъятной груди. Все ясно, девушкино ремесло буквально написано у нее на ярко накрашенной физиономии. Оно старо как мир и так же дурно пахнет.

Интересно, девица так и спит с косметикой на морде? Судя по всему, так и есть. Вот неряха!

– А что, Елена тоже проституцией подрабатывала?

Но деваха неожиданно обиделась.

– Кто это тут проститутка? Я? Про меня говорите? И ничего я не проститутка! Я ублажаю своих гостей. А они мне за это оставляют немного денег. Где же тут проституция?

Вообще-то подругам всегда казалось, что именно такое поведение и называется проституцией. Но деваха с ними не соглашалась. И активно напирала на то обстоятельство, что со своими клиентами она конечную сумму вознаграждения не оговаривает. Они могут оставить сколько хотят, но не меньше, разумеется, минимальной планки в тысячу рублей.

– А как вы хотели? Мне же за комнату хозяйке тоже платить надо! И вообще, если бы они в отель пошли, то с них там столько же и взяли бы. И еще девушке надо заплатить. А у меня все в комплекте. И комната, и чистое белье, и ванна, и я сама!

Да уж, сервис поистине на уровне фантастики!

– И сколько же к тебе в день гостей приходит?

– А день на день не приходится. По понедельникам, например, у меня аншлаг.

– Почему?

– А все женатики в выходные от своих законных половин утомились, и в понедельник бегом ко мне. А в выходные, наоборот, народу мало. В общем, не угадаешь с этими мужиками. Сегодня их много, а завтра и одного не наберется. Но в среднем один-два человека в день приходят.

Итого, быстро подсчитали в уме подруги, один– два клиента в день, это тридцать – шестьдесят тысяч рублей в месяц. Даже за вычетом стоимости жилья, стирального порошка, коммунальных услуг, все равно очень даже неплохо. И это при том, что деваха далеко не красавица. И тариф, который она берет, не из самых дорогих.

– Я и массаж сделать могу, – неожиданно расхвасталась деваха. – Курсы специальные закончила. Хочешь?

Это предложение относилось к солдатику, который, разинув рот, смотрел на деваху.

– Нет! – шарахнулся тот, словно от чумной. – У меня денег нет!

– А я могу и бесплатно. Говорю же, я не проститутка. Я своих гостей люблю и уважаю. За это и они меня ценят и платят.

Все это было познавательно интересно. Но подруг интересовала не жизнь питерских проституток, а житье-бытье студентки, жены солдата и домашней прислуги – Елены Пахомовой. Как сумочка этой девушки и ее сорочка могли попасть в номер Алекса? И главное, куда могла деться сама Елена?