Бриллианты в шоколаде - Калинина Дарья Александровна

— Значит, у него в коллекции должны были быть действительно дорогие вещи.

— Никто не может сказать этого точно, — вздохнул Валерий. — Те украшения, которые старик покупал через наших общих знакомых, через того же дядю Осю, были интересными, но не более того. Зачастую они были даже не из золота и серебра. Откровенно говоря, я не очень верю в то, что у Федора Захаровича в коллекции находились какие-то ценные вещи. И совершенно не понимаю моих родственников.

— Ты с ними не согласен?

— Они ведут себя просто неприлично. Амелия сделала для деда больше, чем все мы, вместе взятые. Сколько бы ни стоила коллекция, она должна была достаться ей.

— Тем более ты говоришь, что цена драгоценностей скорей всего невелика?

— Денег у Федора Захаровича было немного, а без денег разве купишь что-то действительно ценное? Хотя он занимал у всех, у кого только мог. В этом и есть причина такого ажиотажа среди моих родственников. Федор Захарович покупал драгоценности на деньги родственников, а завещал все одной Амелии.

Подруги понимающе хмыкнули. Насколько они успели заметить, родственники Амелии были не теми людьми, которые способны бескорыстно пожертвовать своими деньгами ради блага ближнего. Для них получить назад свои одолженные когда-то старику деньги было делом принципа.

— Лично я, когда удостоился чести увидеть некоторые вещицы, был разочарован. Они все были какие-то грязные, камни тусклые. Я даже подумал, что старик сошел с ума, принимая барахло за подлинные сокровища. Но сам Федор Захарович был уверен, что собирает раритеты.

— И никто никогда не оценивал его коллекцию?

— Его сын, тот самый дядя Лева, как-то попытался, но старик отреагировал очень негативно. Дяде Леве пришлось вернуть все, что он носил к оценщику, и отец еще долгое время не мог ему этого простить, даже не пускал к себе в дом.

— Но потом оттаял?

— Немного. Но отношения у них все равно оставались напряженными вплоть до самого исчезновения дяди Левы.

— А куда же он исчез?

— Этого никто не знает. Но кого старик искренне любил, так это дочь и внучку.

— Мать Амелии и ее саму?

— К Амелии старик всегда относился очень тепло. И к ее матери тоже.

— Наверное, этот дядя Лева здорово переживал из-за такой несправедливости. Но так часто случается, что одного своего ребенка родители любят больше, чем другого.

— В случае с Федором Захаровичем так и было. К сыну у него было двоякое чувство. Но надо сказать, что дядя Лева давал отцу массу поводов, чтобы тот его не любил. И в итоге, когда дядя Лева исчез, старик не очень-то и огорчился. Куда больше его огорчило исчезновение вместе с сыном двух вещей из коллекции.

— Вот как? Выходит, вещи все же кое-чего стоили, раз дядя Лева на них позарился?

— Видимо, так. Хотя среди родни именно дядя Лева пустил слух, что драгоценности его отца — фуфло. Но после его бегства родственники вновь задумались о ценности некоторых вещей. А сам Федор Захарович умер убежденным, что сын удрал, обокрав его напоследок. И этого он не смог ему простить до самой смерти.

— Но куда все-таки делся этот ваш дядя Лева? Не может же человек взять и просто пропасть?

— Не знаю, — безразлично пожал плечами Валерий. — Меня самого и на свете еще не было в ту пору. Но как я понимаю, сам Федор Захарович был настолько поражен поступком своего сына, что даже не больно-то занимался его поисками. Ну а прочим родственникам и вовсе было не интересно, куда делся дядя Лева. Их больше волновало, сумеют ли они вернуть свои деньги, неосмотрительно одолженные старику.

— И давно он исчез?

— Кто?

— Этот дядя Лева?

— Годах в восьмидесятых, как мне кажется.

Подруги мигом утратили интерес к пропавшему дяде Леве. Куда бы он ни отправился, это случилось слишком давно, чтобы заниматься этим вопросом сейчас. Это дело уже неактуально. А на повестке дня стояла куда более важная тема.

— Валерий, наверное, вы уже обсудили с родственниками смерть Амелии.

— Мы все были потрясены. Как бы мы ни осуждали ее поступок, но убийство… Это уж слишком.

— И вы никого из своих родственников в этом не подозреваете?

— Нет, — решительно помотал головой юноша.

Другого ответа подруги от него и не ждали. Было бы в высшей степени странно, вздумай Валерий сейчас откровенничать с ними и обвинять своих родственников. Если что-то и было в голове у этого симпатичного кудрявого паренька, оно там и оставалось.

— А как, по-вашему, кто мог убить Амелию?

— Просто не представляю. Хотя…

— Да?!

— Хотя в последнее время у Амелии появился поклонник. Я уже говорил Борису о нем.

И Валерий посмотрел на Бориса. В его взгляде была откровенная симпатия, так что подруги даже заподозрили неладное. Валерий выглядел таким нежным, таким женственным, таким… таким… Одним словом, девушки заподозрили его в нетрадиционной сексуальной ориентации.

— Этот мужчина был старше Амелии, гораздо старше, — продолжал рассказывать им Валерий. — Я спросил, что ее с ним связывает? И она сказала, что он ей вместо отца, которого она никогда не знала.

Так, а отец Амелии куда делся? Мать умерла, а отец? Валерий ответил на этот вопрос:

— Отца своего Амелия никогда не видела, не знала. Мать воспитывала ее одна. Отчество же девочке дала по имени своего брата, которого просто обожала, несмотря ни на что.

Значит, рано осиротевшая Амелия, лишенная в детстве отеческой ласки, нашла себе «папочку».

— А какие-нибудь подробности об этом человеке известны?

— К сожалению, мы с Амелией не были так уж близки. Она посвятила себя уходу за дедом, с прочей родней особо не общалась.

Или вы сами избегали общения с девочкой и стариком? Подругам так и хотелось кинуть этот упрек в смазливое лицо Валерия. Небось все родственнички опасались, как бы Амелия не потребовала от них участия в уходе за лежачим больным. И хотя тогда они не стремились видеться с Федором Захаровичем, зато теперь отчаянно хотели доказать свою близость к нему и… к его коллекции.

Кира взглянула в сторону патриарха, как у него продвигаются дела с приставом? Судя по разрумянившимся щечкам бравого старикана, победа была близка. И правда, через десять минут уговоров и посулов пристав сдался.

Между приставом и наследниками было выработано следующее соглашение. Сейчас они все вместе едут в коттедж Амелии, где осматривают сейф, и если понадобится, то вскрывают его. Если же драгоценности, как они и подозревали, находятся в сейфе, то пристав вызывает сотрудников полиции, которые опишут и примут по протоколу все находящиеся там ценности.

Конечно, это было неправильно юридически, но в каждом законе всегда найдется лазейка для желающего этот закон обойти. А желания пристава и шустрого старичка в данном случае совпадали.

Кира с Лесей и Настей в дом Амелии не поехали. Это было бы уже слишком большой наглостью, родственники и так стали поглядывать в их сторону косо, словно сообразив наконец, что посторонним на их семейных разборках не место. Поэтому подруги решили, что в дом Амелии вместе с Борисом не поедут. К тому же на сегодня у подруг было назначено другое, как им казалось, куда более важное дело.

— Драгоценностей, готова спорить, они все равно в коттедже у Амелии не найдут. Нам лучше остаться в городе и своими делами заняться.

Что касается Насти, то ей был звонок от следователя Воронихина, который вел дело Егора. Следователь строго-настрого велел ей подъехать к нему, он хотел задать супруге задержанного несколько вопросов.

— Мне страшно, — призналась Настя, — но я все равно поеду.

— Мы можем поехать с тобой, но чуть позже.

Сейчас же подругам позарез нужно было выполнить намеченное еще со вчерашнего вечера дело. Они должны были встретиться с таксистом, который вез Настю, приняв ее за Амелию.

— И ты должна поехать сначала с нами, чтобы опознать таксиста. Ну а потом уже все вместе мы поедем к следователю.

Дело в том, что вчера вечером сыщикам удалось все же найти фирму, услугами которой могла воспользоваться Амелия. Фирма была сравнительно невелика, а ее сотрудники оказались людьми компетентными. Так что им не составило ни труда, ни времени, чтобы найти соответствующую запись о сделанном в тот вечер вызове.

Расспросив Эдика, которому повезло дозвониться до нужной фирмы, оператор убедилась, что лично к ним претензий у друзей нет, успокоилась и спросила:

— Чего же вы хотите от нас? Адрес, по которому ушла машина, вы знаете и так. Ах, повторить вам номер телефона, с которого был сделан вызов? Что ж, это никакая не тайна, пишите.

Но тут удача изменила сыщикам. Номер телефона, который им продиктовала любезный оператор, как быстро выяснил Лисица, принадлежал самой Амелии.

— Так что же получается? Она сама для себя вызвала машину? А кто же тогда просил передать ей записку?