На стрелку с ангелами - Калинина Дарья Александровна

– Почему? Что произошло?

– Это произошло после того, как Вадим сказал одну фразу: «Либо адвокат, либо я начинаю говорить о розе».

– Какой розе? – насторожились подруги.

– Я бы тоже хотел это знать.

– Может, о той розе, чье изображение вы нашли на теле у тети Лали?

И на ее письменном столе, в пыли.

– Вот и я о том же самом думаю, – кивнул головой Васькин. – Может, при случае спросите это у вашего Иоанна Варфоломеевича? Потому что он-то, судя по всему, отлично знал, о какой розе идет речь. Ведь после этого не прошло и минуты, как разговор закончился, а Вадим снова обрел былую наглость и заявил мне с уверенностью, что адвокат прибудет в течение получаса. И что мне можно уже идти его встречать.

Ссутулившись, Васькин произнес, отчетливо скрипнув при этом зубами:

– Ну, вот я и пошел от греха подальше. А то, если бы остался, своими руками мог прикончить наглеца.

Адвокат для Вадима и впрямь прибыл очень быстро и немедленно прошел в кабинет следователя, прочно застряв там на непозволительно долгое время. Подруги же остались в коридоре, ломая себе головы над тем, что сказал им следователь. Что за розу имел в виду Вадим? И почему дядя Иоанн так боялся упоминания об этом в сущности безобидном и даже очень красивом цветке?

Но как ни крути, а упоминание розы сыграло свою значительную роль. Отец Тильды тут же сменил гнев на милость и прислал провинившемуся зятю отличного адвоката.

– Что за роза такая?

– И мечи…

– И книги…

– Что они все означают?

– Опять загадка.

– Слишком много таинственного в семье у Тильды.

Мне это очень не нравится.

Но как бы то ни было, а Вадим по-прежнему не признавал своей вины. Следователь упорно пытался из него выдавить добровольное признание, не прибегая к помощи Елизаветы Федоровны. Из его кабинета неслись такие эпитеты, что будь адвокат менее стойким типом, ему бы не поздоровилось. Но с этого все было как с гуся вода.

– Почему он не зовет Елизавету Федоровну?

Но добряку следователю не хотелось лишний раз травмировать старуху, которой и так довелось совсем недавно пережить по вине Вадима, наверное, самые страшные минуты в своей жизни. И все же следователю не удалось обойтись без помощи Елизаветы Федоровны. Когда подруги, да и Елизавета Федоровна окончательно пали духом, сидя перед дверью кабинета следователя, дверь внезапно отворилась и оттуда показалась голова Васькина, который свирепо произнес:

– Попрошу вас зайти.

Елизавета Федоровна поднялась, а следом за ней и подруги. Васькин покосился на них, но ничего не возразил. Девушки также оказались в его кабинете, они теперь могли поприсутствовать при допросе Вадима. Пока что они решили держаться тихо, вперед не лезть. Но почемуто им показалось, что они сумеют в нужное время надавить на этого человека и заставить его выдать всю необходимую информацию.

Вероятно, эта мысль появилась у них в головах в тот момент, когда они увидели исказившееся от злобы лицо Вадима, который не смог скрыть своих чувств при виде Елизаветы Федоровны, шествующей в сопровождении двух подруг прямо к нему.

– Так я и знал, что без вас не обошлось! – злобно буркнул Вадим, глядя на подруг. – Проныры!

Но девушки ничуть не обиделись. Ведь любому ясно, когда ваш враг страшно злится на вас, значит, вы все сделали правильно.

Между тем Васькин задал подозреваемому вопрос:

– Узнаете эту женщину?

– Впервые вижу.

– Зато я прекрасно тебя запомнила, мерзавец! – не выдержала и закричала на него Елизавета Федоровна. – Убийца! А ну! Смотри мне в глаза!

Вадим отвернулся.

– Отвечай, за что ты убил мою Ирочку?

– Вы меня с кем-то путаете.

– Да что ты мне рассказываешь! Гражданин следователь, у него на шее бородавка должна быть!

– Какая бородавка? – насторожился Васькин.

– Бородавка или прыщ какой-то. Я только сейчас вспомнила, что когда я сопротивлялась, то пальцами на коже задней стороны шеи нащупала какую-то выпуклость.

Следователь повернулся к Вадиму.

– Расстегните воротничок вашей рубашки, – приказал он тому.

– По какому праву?

– Протестую, – тут же встрепенулся адвокат, до этого с невозмутимым видом сидящий в углу комнаты.

– В чем дело?

– Личный досмотр моего клиента возможен лишь по специальному разрешению. Оно у вас есть?

Васькин возмутился.

– Вы не учитываете того обстоятельства, что…

Неизвестно, что собирался сказать Васькин. Неизвестно также, как долго могла бы длиться процессуальная дискуссия между следователем и адвокатом, а также, кто из них сдался бы первым. Но для Елизаветы Федоровны подобных рамок не существовало. Она точно знала, что сидящий перед ней человек – это убийца ее дорогой Ирочки. И собиралась доказать это всем собравшимся.

– Смотрите! – подскочила она к Вадиму и рванула его за ворот рубашки так быстро, что никто не сумел ничего понять. – Смотрите, вот бородавка!

На шее у Вадима и впрямь было какое-то образование неприятного багрового цвета. Вадим рванулся из рук старухи, но Елизавета Федоровна была дамой старой закалки, так что вырваться у Вадима не получилось, только ткань рубашки затрещала по шву.

– Я еще ее и расцарапала! – торжествующе кричала Елизавета Федоровна, тыча пальцем в нарост. – Тут следы от моих пальцев!

Вадиму наконец удалось освободиться.

– Старая карга! Это ты сейчас меня оцарапала!

– Лжешь!

– Все видели, что ты ко мне прикоснулась!

– Я к тебе сейчас прикоснусь! Я к тебе так прикоснусь, жив не будешь! – закричала Елизавета Федоровна, и в самом деле бросаясь на Вадима.

В последовавшей за этим жаркой схватке пришлось принять участие всем. В результате из нее каждый вынес какое-то повреждение. Но, как и следовало ожидать, больше всех пострадали Вадим и его адвокат. К примеру, из носа адвоката обильно текла кровь. Это ему саданул по физиономии мстительный Васькин, не упустивший такой возможности отомстить давнему недругу. А сам Вадим едва переводил дух, так основательно попридушила его Елизавета Федоровна.

Она могла бы совсем задушить мужчину, но ей не дали совершить акт справедливого возмездия над убийцей. Елизавету Федоровну выдворили обратно в коридор. И подругам пришлось выйти вместе со старухой, ведь теперь Елизавета Федоровна была в еще большем горе и горько плакала, причитая:

– Ну, почему… почему они не дали мне его убить? Так Ирочка была бы отомщена. Ведь это же точно он! Я узнала его лицо. И эта бородавка… век ее теперь не забуду!

Подруги пытались ее утешить:

– Погодите, надо выяснить, зачем он это сделал.

– Ах, да какая уж теперь разница? Ирочку-то назад не вернешь!

– У негодяя могли быть и другие жертвы.

Услышав, что кто-то еще мог пострадать от рук Вадима, как и она сама, Елизавета Федоровна перестала лить слезы и мрачно уставилась перед собой.

– Да, да я понимаю. Он – маньяк! Убивает женщин без всякого повода. Вы правы, у него могут быть и другие жертвы!

После полученной трепки Вадим держался уже далеко не столь нагло. Однако и в своих преступлениях каяться не желал. Впрочем, теперь у следователя было мощное оружие против Вадима. Если царапины на шее у Вадима появились от рук Елизаветы Федоровны, то дела у парня были плохи. Но все же он держался. А ушлый говорливый адвокат активно ему в этом помогал.

– Так мы можем весь день тут просидеть, – сказала Леся со вздохом, когда стрелки часов на стене побежали по четвертому послеполуденному кругу.

– А ведь мы должны еще найти эту тетю Марину.

– Кто это? – спросила Елизавета Федоровна. – Еще одна жертва Вадима?

– Это подруга его жертвы. Мы надеемся, что она может дать нам зацепку, как привязать к убийству тети Лали ее зятя.

– Вам нужен повод, почему он мог ее убить? – понимающе кивнула головой Елизавета Федоровна. – Но если этот человек маньяк, как я думаю, то повод ему и не нужен! Я читала про таких злодеев. Они нападают на своих жертв, ориентируясь на одни им ведомые приметы. К примеру, к Ирочке ходил один психопат, он испытывал сексуальное возбуждение к женщинам, выбирая их исключительно по цвету и модели их обуви. Его возбуждали женщины в ярко-желтых лаковых туфлях на высокой шпильке.

– Такую обувь не часто встретишь на улицах нашего города.

– Поэтому и преступлений этот человек совершил сравнительно немного. Собственно говоря, только один эпизод закончился для него «удачно». Да и то, нельзя считать его изнасилованием в широком понимании этого слова, потому что жертве и самой понравилось нападение. После того как он «напал» на нее несколько раз, они наконец поженились и до сих пор живут вполне счастливо. Жена по особым случаям надевает те самые туфли, которые когда-то привлекли к ней супруга, и у них снова наступает медовый месяц.

– К вашей племяннице ходило много странных людей.

– Да уж верно, сумасшедших хватало, – вздохнула Елизавета Федоровна. – Но этот Вадим к Ирочке не приходил ни разу. У меня отличная память на лица, стоит мне один раз увидеть человека у себя в доме, как я навсегда запоминаю его лицо. А вот Вадима я прежде у нас никогда не видела.