На стрелку с ангелами - Калинина Дарья Александровна

– Вот как.

Почему-то Эдик не выглядел слишком изумленным.

Леся заподозрила:

– Ты уже знал об этом!

– Леся, берясь за дело, мы отслеживаем все потоки информации, которые могут иметь к нему отношение, – вздохнул Эдик. – Конечно, когда мы узнали о листке бумаги с нашим символом, мы им заинтересовались.

– И послали нас к Васькину!

– Будь справедлива! Вы сами захотели заняться этим делом. Мы лишь помогли вам в том, что совпадало с нашими личными интересами.

– Почему вы нам ничего не сказали?

– Но ведь пока говорить не о чем? И вам не удалось ничего существенного выяснить об этом символе? Я прав? Иначе вы бы нам уже рассказали.

– Да, – растерянно произнесла Леся. – Но мы не знали, что этот символ… что это так важно.

Тут в диалог вступила Кира:

– Вам что-нибудь удалось разузнать про него?

– Кое-что.

– Что же?

– Пока об этом еще рано говорить, – уклонился от прямого ответа Эдик.

Он чувствовал себя явно неловко под меховым покрывалом. Но не видел возможности избавиться от любопытства подруг.

А они не отставали от своей жертвы:

– Но вчера Лисица сказал, что вы занимаетесь делом о каких-то медицинских клиниках.

– Правильно. Но дело в том, что похищенная и благополучно вернувшаяся девочка также незадолго до своего псевдопохищения прошла полное и всестороннее обследование в одной из частных клиник нашего города.

Родители девочки очень заботятся о ее здоровье. Поэтому они провели полное обследование ребенка, решив, что в частной клинике это будет сделать комфортнее.

– Значит, те пропавшие молодые люди, чьи поиски вы ведете, тоже не сами по себе ушли. Их могли похитить те же люди, что увезли девочку!

– До сих пор дети среди пропавших без вести после диспансеризации не числились. Этот ребенок был первым.

– Будем надеяться, что и последним.

– Надеяться тут мало, надо действовать.

– И вы решили действовать через нас!

– Вы нами манипулировали! – возмущенно воскликнула Леся.

– Как не стыдно! – добавила Кира.

– Вам это даром не пройдет!

Но в душе подруги не сердились. Они понимали, что в работе Эдика и Лисицы лишний раз рот открывать не следует.

Кира ушла на кухню, а Леся осталась рядом с Эдиком. Улыбнувшись и показывая, что вовсе не сердится, Леся подсела поближе к любимому, отчего Эдика вновь кинуло в жар.

– Милая, ты не могла бы немного отодвинуться? – пробормотал он. – Мне что-то душно.

– Эдик, дорогой, ты в порядке? – участливо обратилась к нему Леся. – В комнате скорее прохладно, чем душно. Ты все-таки, часом, не заболел?

– Все у меня хорошо! – раздраженно буркнул Эдик. – Сказал же уже! Я в порядке. Ты иди, если тебе нужно. Вернешься – все расскажешь.

Но Леся не была намерена так легко оставить полюбившуюся ей игрушку.

– Дорогой, но хотя бы кушать ты будешь? – нарочно приставала она к Эдику.

– Нет.

– Попить тебе принести?

– Ладно, принеси, – смилостивился Эдик.

– Сок?

– Да.

– А какой?

– Мне все равно.

– Может быть, тогда уж лучше чай? – с полной серьезностью предложила ему Леся.

– Можно и чай.

– Я тебе с травами заварю, – решила Леся.

Не успел Эдик перевести дыхание, как Леся продолжила допрос:

– С сахаром принести?

– Пожалуй, – скрипнул зубами Эдик.

– Нет, лучше с медом сделаю. С медом будет полезнее. Потому что, знаешь, мне кажется, что ты все-таки простыл. Дай-ка я пощупаю у тебя температуру.

Эдик сжался под покрывалом в комок и уставился на Лесю затравленным взглядом.

– Неси с медом, – сдавленно произнес он.

Голос у него звучал приглушенно, потому что Эдик скрылся под покрывалом почти до самого носа.

– Ты весь вспотел!

– Мне так хорошо, – заверил ее Эдик. – Знаешь, не принесешь ты мне уже чай?

– А молоко добавить? Или, наоборот, лимончик бросить?

– Леся! Принеси, что хочешь! – не выдержал, наконец, Эдик. – Я все равно это выпью, когда уже проснусь!

– Тогда принесу тебе компот!

– О’кей, – покладисто кивнул головой уже согласный абсолютно на все Эдик. – Спасибо за компот, спасибо за внимание, а сейчас оставь меня в покое.

Когда Леся вернулась из кухни, то Эдик уже «спал». Он уткнулся носом в спинку дивана и демонстративно выводил такие рулады, что у всякого должно было сложиться впечатление, этот человек крепко спит, тревожить его не надо. Лисица так и не спустился вниз. Подруги были уверены: как только они выйдут из дома, оба приятеля вновь примутся за свои странные занятия.

Долго испытывать терпение мужчин сыщицы не стали. Они быстро перекусили, запаслись от домашней атмосферы зарядом сил и двинулись в поисках новых улик по делу убийства милой тети Лали. Разговор с Эдиком вдохнул в них новые силы. Это дело оказалось куда более захватывающим, чем представлялось вначале. Из убийства с банальным мотивом «ограбление» вырастало нечто грандиозное, волнительное и слегка пугающее.

Загадочный символ, мелькавший то тут, то там, не давал подругам покоя. Он и прежде тревожил их любопытство, а сейчас, после всего того, что им удалось узнать от Эдика, этот символ и вовсе неотвязно стоял у них перед глазами.

Поселок «Крутые горки» заметно отличался от их собственного «Чудного уголка». Нет, тут все тоже было очень симпатично, чисто и опрятно. Новенькие дома сверкали стеклопакетами и псевдочерепичными крышами. Даже стояли они ровными рядами, как и у них в «Чудном уголке». Но не было тут того уюта, того ощущения чисто домашней безопасности, какая возникала у подруг, едва они переступали заветную черту, отделяющую их поселок от остального мира.

«Чудный уголок» обустраивал отставной генерал, которого сами обитатели прозвали Тараканом за длинные, воинственно торчащие в стороны усы и сухощавую фигуру с тонкими ручками и ножками. Он многое тут устроил на свой вкус и по своему разумению. Но у него хватило мудрости, чтобы понять: человек, который не вкладывает в свой дом собственных сил, никогда не будет ценить его так высоко, как человек, собственными руками выстроивший дом.

Конечно, Таракан понимал, что обеспеченные предприниматели не станут своими руками колотить дрова и красить заборы, этого от них никто и не требует. Однако один раз в месяц в поселке проводились собрания, на которых обитатели обязаны были бывать, и где они могли высказать или, еще лучше, передать в правление поселка в письменном виде свои пожелания. И что самое интересное: все их требования, просьбы или желания обязательно рассматривались, и на каждое воззвание давался четкий и точный ответ.

Каждый мог сказать, что он лично внес лепту в дело благоустройства поселка. За цветами охотно ухаживали пенсионерки, которым это занятие пришлось по душе. Дорожки перед домами регулярно подметались самими жильцами. Деревья возле дороги стригли тоже сами жильцы, причем делали это с явным удовольствием.

В траве возле каждого дома сидели обязательные смешные гномики. За цветами прятались искусственные уточки и курочки. Детские карусели, песочницы и игровые площадки имелись во всех углах поселка. А в центре стоял батут и имелся детский бассейн – излюбленное место игры всей малышни. Для детей было открыто летнее кафе, с широким ассортиментом излюбленных лакомств – мороженое, соки, картошка фри, гамбургеры, жареные куриные наггетсы и прочая вкуснятина. Одним словом, просто рай для малышей.

А вот в «Крутых горках» на общественной земле не было ни цветов, ни дорожек. Всюду был постелен один лишь голый асфальт, по которому подругам и предстояло проехать до самого дома убитой магини. Но сначала надо было выяснить, в каком именно направлении им предстоит ехать.

Их удостоверения помощников прокурора и тут сыграли свою роль волшебных отмычек.

– Вы по поводу случившегося у нас убийства, наверное? – поинтересовался охранник на воротах. – Поздненько спохватились, ваши коллеги тут уже все давно осмотрели.

– Мы знакомы с материалами дела, – высокомерно произнесла Кира. – А теперь хотим сами поговорить с заинтересовавшим нас свидетелем.

– С кем же это? – не унимался охранник. – Уж не с Елизаветой ли Федоровной?

– С ней самой.

Кира понятия не имела, кто такая Елизавета Федоровна и о чем с ней можно побеседовать, но раз эта личность заинтересовала полицейских, значит, и подругам непозволительно будет обойти эту даму своим вниманием.

– Так оно и правильно, – продолжил разговор охранник. – Василиса с Елизаветой Федоровной душа в душу жили. Старуха от нее ни на шаг не отходила, опекала ее, пестовала, я бы даже сказал.

Охранник был явно не прочь поболтать с посторонними о жильцах своего поселка. Был он без формы, лишь на его куртке значилось наименование поселка, нашитое кривыми буквами. Таракан никогда бы не допустил подобного безобразного отношения к служебным делам. Охранники в его поселке щеголяли модными черными костюмами, а в летний период это были брюки из плотного светлого льна и белая рубашка из вискозы. Зимой форма менялась на более теплую, но даже обувь у охраны всегда была форменной.