Сицилиец - Пьюзо Марио

И он понял: она привела его в эту комнату не только, чтобы подстричь, но и для того, чтобы он увидел фотографии.

Ногой она выдвинула из угла табуретку на середину комнаты, и Гильяно сел на нее. Затем из красивой, обитой кожей с золотым тиснением коробки достала ножницы, бритву и расческу, принесенные однажды на Рождество после очередного преступления бандитом Канделерией. А из спальни принесла белую тряпицу, которой накрыла плечи Гильяно. Затем на столик рядом поставила деревянную миску. Мимо дома проехал джип.

— Принести из кухни пистолеты? — спросила она. — Тебе не будет с ними уютнее?

Гильяно спокойно посмотрел на нее. Он был абсолютно спокоен. Ему не хотелось волновать ее. Оба они понимали, что проехавший джип полон карабинеров и направлялся он к дому Гильяно. Но Гильяно знал: если карабинеры явятся сюда и попытаются взломать дверь, Пишотта со своими людьми справится с ними; а кроме того, перед тем как уйти из кухни, он передвинул печку, так что никто теперь уже не сможет поднять крышку люка.

Он ласково прикоснулся к ее руке.

— Нет, — сказал он, — мне пистолеты не нужны, если только ты не собираешься перерезать мне горло вон той бритвой.

Оба рассмеялись. Затем она начала стричь ему волосы.

Деревянная миска наполнялась блестящими каштановыми кольцами, казалось, там лежали гнезда крошечных птичек. Гильяно чувствовал ноги Венеры, упиравшиеся ему в спину; чувствовал ее жар, проникавший сквозь грубую ткань одежды. Передвигаясь, она встала перед ним, чтобы постричь волосы на лбу, но держалась на расстоянии и, лишь наклонившись, едва не коснулась грудью его губ — лицо у него запылало от свежего парного запаха ее тела. Фотографии на стене стали расплываться…

Утром, покидая ее дом, он спокойно спустился с крыльца — правда, под курткой у него были пистолеты. Он сказал Венере, что не зайдет к матушке, и попросил попрощаться за него, чтобы она знала, что у него все в порядке. Венеру испугала его смелость — она ведь не знала, что у него в городе находится маленькая армия, и не заметила, как он перед выходом несколько минут постоял у приоткрытой двери, предупреждая Пишотту, а уж тот прикончил бы любого карабинера, появившегося в этот момент на улице.

Венера поцеловала его на прощание с трогательной застенчивостью и прошептала:

— А ты еще ко мне придешь?

— Как буду приходить к матушке, так потом непременно — к тебе, — сказал он. — В горах я буду думать о тебе каждую ночь.

Венера была так счастлива услышать эти слова — значит, ему было по-настоящему хорошо с ней.

Она выждала до полудня, а потом отправилась к матушке Гильяно. Марии Ломбарде достаточно было взглянуть на ее лицо, чтобы все понять. Венера выглядела на десять лет моложе. В ее карих глазах плясали огоньки, щеки порозовели, и впервые за четыре года она была не в черном…

Даже на Сицилии, земле, где люди убивают друг друга с такой же жестокой одержимостью, с какой испанцы закалывают быков, кровожадность жителей Корлеоне вызывала всеобщий страх. Соперничающие семьи истребляли друг друга в ссоре из-за единственного оливкового дерева, соседи могли убить друг друга из-за того, что один из них взял слишком много воды из общего источника, мужчина мог погибнуть из-за любви, то есть из-за того, что посмотрел слишком неуважительно на чужую жену или дочь. Даже хладнокровные «Друзья друзей» поддались этому безумию, и их ответвления сражались в Корлеоне насмерть, пока дон Кроче не утихомирил их.

Вот в таком городке Стефан Андолини завоевал прозвище Фра Дьяволо.

Дон Кроче вызвал его из Корлеоне и проинструктировал. Он должен вступить в отряд Гильяно и завоевать в нем авторитет. Он будет находиться там, пока дон Кроче не даст дальнейших указаний. А тем временем должен собирать информацию о реальной силе Гильяно, о лояльности Пассатемпо и Террановы. Поскольку лояльность Пишотты под сомнение не ставилась, требовалось выяснить слабость этого молодца. Затем, если представится возможность, Андолини должен будет убить Гильяно.

Андолини не испытывал никакого страха перед Гильяно. К тому же, поскольку Стефан Андолини был рыжим, а рыжие крайне редки в Италии, он втайне полагал, что правила добродетели — это не для него. Подобно игроку, считающему свою систему беспроигрышной, Стефан Андолини был уверен, что его никому не перехитрить.

Он отобрал двух молодых пичотти — находящихся на обучении будущих убийц, еще не принятых в мафию, но уже получивших надежду на такую честь. Втроем они отправились в горы с рюкзаками и лупарами и, естественно, были обнаружены патрулем во главе с Пишоттой.

Пишотта с каменным лицом выслушал историю, которую рассказал ему Стефан Андолини. А тот сказал, что его разыскивают карабинеры и полиция безопасности, так как он убил агитатора-социалиста в Корлеоне. Это была сущая правда. Однако Андолини не сказал, что у полиции и карабинеров не было доказательств и они искали его просто для допроса. Допроса скорее доброжелательного, чем пристрастного, о чем позаботился дон Кроче. Андолини сказал так же Пишотте, что этих двух пичотти, которые с ним, тоже разыскивает полиция как соучастников убийства. И это тоже была правда. Однако, рассказывая все это, Стефан Андолини чувствовал все возрастающее беспокойство. Пишотта слушал его так, как слушают человека знакомого или такого, о ком хорошо наслышан.

Андолини сказал, что ушел в горы в надежде присоединиться к отряду Гильяно. И тут он выкинул свою козырную карту. Сам отец Гильяно посоветовал ему так поступить. Ведь он, Стефан Андолини, двоюродный брат известного дона Вито Корлеоне, что живет в Америке. Пишотта кивнул. Андолини продолжал. Ведь фамилия-то дона Вито Корлеоне Андолини, и родился он в Корлеоне. Отца его убили, когда он был мальчишкой, хотели прикончить и его, но он ускользнул в Америку и стал там знаменитым Крестным отцом. Когда он вернулся на Сицилию, чтобы отомстить убийцам отца, Стефан Андолини был одним из его пичотти. Он потом ездил к дону Корлеоне в Америку за наградой. Там он встретил отца Гильяно, который работал каменщиком — строил особняк дона на Лонг-Айленде. Они подружились, и сейчас Андолини, прежде чем уйти в горы, остановился в Монтелепре, чтобы получить напутствие Сальваторе Гильяно-старшего.

Лицо Пишотты приняло задумчивое выражение. Он не доверял этому человеку — рыжий и выглядит как убийца. Пишотте не нравились эти двое пичотти…

— Я провожу вас к Гильяно, — сказал Пишотта, — но держите свои лупары за спиной, пока он не поговорит с вами. Не снимайте их без разрешения.

Стефан Андолини расплылся в широкой улыбке и сказал как можно приветливее:

— Я ведь узнал тебя, Аспану, я тебе верю. Можешь снять лупару у меня с плеча, а твои люди могут взять лупары у моих пичотти. После того как мы поговорим с Гильяно, я уверен, он вернет нам ружья.

— Мы не вьючные животные — таскать за вас оружие, — сказал Пишотта. — Несите сами.

И повел их через горы в убежище Гильяно на краю утеса с видом на Монтелепре.

Наверху более пятидесяти человек чистили оружие и чинили снаряжение. Гильяно сидел за столом и смотрел в бинокль.

Прежде чем подвести пришельцев, Пишотта наедине поговорил с Гильяно. Рассказав об обстоятельствах их встречи, он в заключение сказал:

— Тури, он кажется мне немного «с душком».

— И ты считаешь, что видел его раньше? — спросил Гильяно.

— Или слышал о нем, — сказал Пишотта. — Откуда-то я знаю его, но рыжие встречаются редко, так что я бы запомнил его.

— Ты слышал о нем от Венеры, — спокойно сказал Гильяно. — Она называла его Мальпело — она не знала, что его фамилия Андолини. Она и мне говорила о нем. Он вступил в банду ее мужа. Через месяц муж ее попал в засаду и карабинеры убили его. Венера тоже не доверяла ему. Она говорила, что он настоящий хитрован.

К ним подошел Сильвестро.

— Не доверяй рыжему. Я видел его в штаб-квартире в Палермо — он частенько захаживал к командиру карабинеров.

— Пойди в Монтелепре и приведи отца, — сказал Гильяно. — А пока держите их под охраной.

Пишотта послал Терранову за отцом Гильяно, затем подошел к сидевшей на земле троице. Он наклонился и отобрал ружье у Стефана Андолини. Бойцы отряда окружили троицу, точно волки упавшую добычу.

— Не будете возражать, если я избавлю вас от оружия? — спросил Пишотта с ухмылкой.

Лицо Стефана Андолини на миг исказила гримаса. Затем он пожал плечами. И Пишотта передал лупару одному из своих людей.

Выждав немного и удостоверившись, что его люди настороже, Пишотта наклонился, чтобы забрать лупары у спутников Андолини. Один из них, скорее всего из страха, оттолкнул Пишотту и положил ладонь на дробовик. С быстротой змеи, выбрасывающей жало, в руке Пишотты сверкнул нож. Он стремительно нагнулся и полоснул пичотто по горлу.