Иногда полезно иметь плохую память - Малышева Анна

Может, он ненормальный? Нормальный человек себя так не ведет. Откуда такая ревность?

А если ревность, то, наверное, и любовь? Хотя второе вроде и необязательно. Есть же типы, которые ревнуют, даже когда сами не любят…

Просто самолюбие у них такое. Вот это — не дай бог. Надо срочно посоветоваться с Максом.

Во-первых, не вызвать ли Жене «неотложку».

Во-вторых, не опрометчиво ли я поступила, согласившись, чтобы он меня проводил".

— Я пойду принесу кофе, — мирно сказала она Жене, поднимаясь с кресла. — Ты не скучай. И не дуйся.

— Ладно.

Она заметила на его губах улыбку, и ей тут же расхотелось идти на кухню. Но переигрывать было уже поздно.

На кухне священнодействовал Макс. Он варил кофе на всю компанию в большой эмалированной кастрюле. Юлька плюхнулась на табуретку.

— Ну, Джульетта, как наш Ромео? — не оборачиваясь, спросил ее Макс. — А жаль правда, что его зовут не Рома. Тогда вообще была бы классика: вы встречаетесь на празднике, молниеносно влюбляетесь, потом окажется, что ваши семьи враждуют друг с другом… Вспомни Шекспира, недоучка моя милая.

— От недоучки слышу, — задумчиво сказала Юлька. — Дай мне сигарету.

— Руки заняты, возьми сама.

Она поднялась, залезла в карман его рубашки, извлекла оттуда сигарету и закурила.

Вздохнула.

— Знаешь, мне надо с тобой посоветоваться.

— Что-нибудь не так?

— Да вроде все так. — Юлька пожала плечами. — Он вроде влюбился…

— Так чем же ты недовольна?

— Почему так быстро?

— Недоверчивая ты особа. Влюбился и влюбился. Я же говорю — Ромео и Джульетта.

— Так не бывает.

— Слушай, ты его недостойна, — решительно заявил Макс. — Пойду сосватаю ему Машуню. А что? Девка здоровенная, дури хоть отбавляй, опять же романтична до чертиков. А?

— Не клюнет он на Машуню! — злорадно сказала Юлька. — Он в меня влюбился. До чертиков.

— Ой, не верю, — сощурился Макс. — Ладно. Что же тебя волнует помимо этого?

— Он хочет проводить меня домой.

— А меня? — обиженно сказал Макс. — Ты ему сказала, что мы в одном доме живем?

— Еще чего! Макс, только не в обиду, скажи — как мы пойдем на романтическую прогулку втроем?

— Я не навязываюсь, — вздохнул Макс. — Иди. Только учти, если он тебя придушит…

— А ты думаешь, есть такая опасность?

— Дуреха, он же не Джек Потрошитель. Иди, конечно.

— Да, но только…

— Слушай, Юлька, чем ты недовольна? — Макс изумленно поднял бровь. — Ведь все просто идеально.

— Да, но несколько глуповато.

— Жизнь вообще глуповатая штука, — отрезал Макс. — Так. Все. Вот твои чашки. Кофе, кстати, уже готов. Иди! — Макс почти вытолкал ее. — Не осложняй международных отношений.

Она вернулась в комнату с двумя чашками кофе — по чашке в каждой руке. «Мог бы помочь принести… — ворчала она про себя. — Сидит себе там… В кресле… Ишь, красавец писаный… Вот донесу сейчас кофе и нарочно оболью его».

Но она не только не облила его, а обласкала лучезарным взглядом — почти против своей воли. Женя встал ей навстречу и взял у нее из рук чашки.

— Немножко задержалась… — сказала она. — И кофе, кажется, скверный.

— Это ничего, — улыбнулся он.

«Слава тебе, господи! — подумала она. — Сразу два вопроса отпадают: где была и что за гадость принесла».

— Скажи, а тебе еще не пора домой? — поинтересовался Женя.

— А который час?

— Да уже… Секунду… Без малого половина одиннадцатого.

— Да, дело идет к концу. — Юлька вздохнула. — Знаешь, Жень, тебе не повезло, что ты попал на собирушку именно в этом году. У нас обычно так весело. Приходят все наши, весь наш класс… Ну, не все поголовно. Есть такие деловые, что от работы оторваться не могут, есть беременные на последнем месяце, есть просто такие, что забыли… Но вообще нас никогда не бывало меньше двадцати человек. Ух и жару мы задавали! А теперь… Всего семеро. А остальные — гости.

— И я среди этих лишних гостей, — в тон ей продолжил Женя.

— Опять! — Юлька резко поднялась. — Слушай, пойдем-ка. А то тебе здесь, как я вижу, не по себе. Не бойся, пойдем вдвоем. Тот, чье имя упоминать не рекомендуется, с нами не пойдет. Ол-райт?

— Идет! — Женя поднялся с радостной готовностью.

— Ну, прощайся!

— С кем? — удивился Женя.

— С кем ты там пришел?

— А… — Он отошел от нее и затесался в кучку гостей, доедавших у стола остатки торта и пирога.

Юлька пошла на кухню. Макс по-прежнему был там.

— Я сижу, болею… Сам себя жалею… — проканючил он, увидев ее. — Ваше величество, вы нас покидаете?

— Да. Ухожу во тьму. С незнакомцем. Если это действительно Ромео, как ты говоришь, мне убийство не грозит.

— Разве что легкое изнасилование, — галантно заметил Макс. — Весьма романтичное.

Под луной.

— Шут гороховый, — вздохнула Юлька. — Ты, надеюсь, не обиделся?

— Я? Боже меня упаси. А вот моя мама — та действительно будет в печали. Ты ведь знаешь, она прочит тебя мне в жены. Ты ей безумно нравишься. Что еще раз доказывает полное отсутствие вкуса у членов нашего семейства.

— А что… — задумчиво сказала Юлька. — Мы были бы хорошими мужем и женой.

— Тс-с! — Макс сделал страшные глаза и криво улыбнулся. Юлька оглянулась. За спиной у нее стоял Женя. Он, видимо, прекрасно расслышал последние ее слова. Она рассмеялась:

— Ну, все! Всем привет! Приятно провели время! Жень, пойдем!

Она подхватила его под руку, и они вышли из квартиры. Во дворе Женя повел ее к стоящей неподалеку от подъезда машине.

— О! Это что, твоя? — удивилась Юлька.

— Моя.

Он отпер дверцу белого «Москвича», и Юлька, подобрав широкий подол алого платья, прямо-таки прыгнула в машину.

— Здорово! Так ты крутой!

— Нет, я не крутой, — возразил Женя, садясь за руль.

— Нет? Тогда откуда же, позволь узнать, вся эта роскошь? — Она похлопала ладонью по велюровой обивке кресла. — Машина-то твоя?

— Ну да.

— Сам купил?

— Нет, отец. Так что хвастаться мне нечем.

— Ну хотя бы отцом можно похвастаться, — вздохнула Юлька. — Есть и такой вид спорта.

А кто у нас отец?

— Адвокат, — коротко ответил Женя, выруливая из переулка на Пречистенку.

— Тогда понятно. У вас, должно быть, таких машин целая отара… — протянула Юлька; — И личный чабан.

— Ты что? — засмеялся Женя. — Какая отара? У него — своя, и у меня тоже. А у матери нет. И чабана тоже нет.

— Хуже всего без чабана, — философски заметила Юлька. — Между прочим, куда мы едем?

Женя несколько всполошился:

— Куда?

— Нет, все в порядке, ты едешь правильно, мне на Яузский бульвар, значит, по бульварам в ту сторону… Так и езжай. Просто странно стало, как это ты меня повез, не спрашивая дороги. Помню, один раз после такой же вот вечеринки усадили меня в такси, деньги таксисту сунули — поехала я. Едем-едем, а потом начинаю я замечать — не туда куда-то едем. И таксист вроде какой-то странный. Во-первых, на красный свет проскакивает, во-вторых — от него перегаром несет. «Куда едем, дядя?» — спрашиваю. А он: «А куда надо?» Представляешь, он даже не расслышал, куда меня заказали отвезти, просто взял деньги и повез себе.

Юлька расхохоталась, вспомнив свой тогдашний испуг.

— В общем, чуть жива добралась до дома…

— Обошлось? — Женя бросил в ее сторону сочувственно-смеющийся взгляд.

— Конечно… Со мной никогда ничего не случается, — с некоторой грустью в голосе сказала Юлька. — Удивляюсь — почему?

— Никогда и ничего?

— Ну, иногда что-то… Но ничего серьезного.

— Значит, все еще впереди…

— Может быть…

Он смотрел вперед, на дорогу. Юлька опустила стекло со своей стороны, наслаждаясь бившим ей в лицо теплым ветром. Покосилась на Женю. «Какой профиль, мамочки мои! Какой профиль! Интересно, понравится ли он маме?»

— Ты по-прежнему знаешь, куда ехать? — лукаво спросила она.

— Ты же сказала — Яузский бульвар.

— Слушай, но даже таксисты разговаривают с клиентом. По крайней мере, о дороге. А ты. все молчишь. Что-то не так?

— Прости, задумался!

— О, за это не проси прощения, — запротестовала Юлька. — Ты мне только скажи — я тебе правда так безумно понравилась?

— Да.

— А почему? У нас еще есть время, давай расскажи.

— Ну… Трудно сказать…

— Ах, вот как?!

— Господи, чего ты от меня требуешь? Вот так, сразу, возьми да расскажи. Ну, ты красивая…

«Спорное мнение», — подумала Юлька, но эту тему решила не развивать.

— А еще?

— Веселая, — мученически сказал Женя.

— Это так, а еще?

— Обаятельная…

— Ну все, кончаю расспросы, а то, боюсь, разонравлюсь. — Юлька рассмеялась.

— Знаешь, я ведь тоже мог бы тебя спросить. — заметил Женя. — Я-то тебе тоже, наверное, понравился?

— Ну да! Я не скрываю. Мне понравился твой нос, — решительно заявила она. — Это честно.

Женя открыл рот, но сказать ничего не успел.