Кельтский круг - Шефер Карло

Хотя в суровом мире криминальной полиции это и не принято, все полицейские по очереди представились. Людевиг благосклонно кивала.

— Свое имя я уже сообщила, когда позвонила сюда, — сказала она затем. — Я пришла к вам, поскольку я — и, вероятно, только я одна — могу дать подсказку по обоим убийствам. Оба погибших были моими любовниками. Полагаю, что они ничего не знали друг о друге. Есть еще третий человек, с которым я состою в сексуальной связи. Его зовут Вольфганг Брехт, и живет он по адресу Плек, 56. Не нужно так на меня смотреть, господин комиссар!

Тойер пропустил упрек мимо ушей: с одной стороны, на него вдруг вновь навалилась огромная усталость, а с другой — даже в эпоху номеров 0190^[17] и в этот непостижимый день, когда он сам так пал, его все-таки удивляло, если секс служил простым развлечением.

— Фрау Людевиг, к сожалению, мне придется вас кое о чем спросить, пусть даже это будет вам неприятно. Заявить о чем-то подобном вполне может и человек, который по какой-то причине хочет ввести следствие в заблуждение. И разумеется, теоретически вы попадаете у нас под подозрение, так что нам нужно как можно скорее прояснить ситуацию.

— Я ожидала чего-то подобного. Вот мое удостоверение личности и листок, на котором я описала интимную анатомию жертв. Этого, конечно, не смог бы сделать тот, кто хочет просто набить себе цену. Кроме того, в момент совершения обоих преступлений я вела деловые переговоры, их я тоже зафиксировала, записав телефонные номера клиентов. — Она положила на стол сложенный лист бумаги. Тойер вполголоса попросил Хафнера, чтобы он передал его судебным медикам — для сверки описаний — и чтобы сразу проверил алиби. Хафнер кивнул, поднялся с места, но не ушел.

— Зачем же вам понадобились сразу трое? — поинтересовался он.

— Разве это вас касается?

— Нас все касается, драгоценная.

— Пожалуйста, господин Хафнер, — прорычал Зельтманн. — Я считаю неуместным разговаривать таким тоном с дамой, которая вызвалась нам помочь. А еще зайдите завтра в десять в мой кабинет, и мы поговорим о вашей проблеме с курением.

Хафнер удалился, оставляя позади себя спиралевидный шлейф дыма.

Беседе о борьбе с курением так и не суждено было состояться.

— Спасибо, господин директор, — поблагодарила Людевиг и скромно потупила взор. Тойеру стало немного не по себе.

— Ладно, забудем бесцеремонность коллеги Хафнера, — заговорил он снова. — Но вопрос, пусть даже он касается интимных вещей, все-таки справедлив. Сейчас мы не вправе проявлять разборчивость в отношении того, что мы имеем право знать, а что нет.

— Господин Тойер, сейчас я намерен проявить свою власть. И я говорю: нет! Мы не вправе вторгаться в интимную жизнь свидетельницы. Мы должны арестовать Плазму. Это несомненно. И мы должны выяснить, как он мог знать про… — сейчас я выражусь откровенно… — щекотливые, да, сокровенные, если не…

— Интимные, — устало подсказал Лейдиг.

— Совершенно верно, спасибо, господин Лейдиг, прекрасно, что хотя бы один человек тут думает вместе со мной. Как мог Плазма знать об интимных связях фрау Людевиг? Вот в чем вопрос.

Тойер взглянул шефу в лицо:

— Это расследование веду я, доктор Зельтманн. Вы даже не владеете всей информацией. И теперь я хотел бы продолжить беседу со свидетельницей наедине.

Зельтманн побледнел. Все, кроме Людевиг и Тойера, затаили дыхание. Начальник полиции встал со стула.

— Что ж, господин Тойер, тогда продолжайте. Милостивая государыня, — он галантно поклонился, — потом, если желаете, зайдите ко мне. Если почувствуете, что с вами обращались в какой-либо мере неадекватно, дайте мне знать.

— Верхний этаж, направо и до конца коридора, — спокойно договорил Тойер. Краешком глаза он уловил ухмылки на лицах своих парней. Зельтманн с преувеличенной небрежностью покинул кабинет.

— Я иначе представляла себе полицию, — чопорно заявила свидетельница.

Тойер, изучавший ее удостоверение личности, не поддержал такое направление разговора:

— Вы живете на склоне Шлирбаха.

— На самом верху. Последний дом. Дальше уже лес.

— Дорогое там место.

— Я риелтор, торгую недвижимостью. В последнее время стало хуже, но в целом все эти годы были благоприятными. Скажите, мы с вами прежде не встречались?

Она обращалась к Штерну. Тот недовольно кивнул: