Кокон Кастанеды - Брикер Мария

Варвара решила не рисковать и спустилась в воду по лестнице.

– Степан, долго еще ехать? – кокетливо спросила Лариса, заправив за ушко прядь светлых волос.

– Почти приехали. – Барышев покосился на молодую женщину, сидящую рядом с ним на переднем сиденье его «Ауди». – Волнуешься? – спросил он.

– Совсем нет, – улыбнулась Лариса. – Можно мне покурить?

– Окошко только открой, – попросил Степан и сосредоточился на дороге. До пансионата «Кантри Парк» оставалась пара километров. Лариса закурила, нервно выдувая дым в окно и роняя пепел на свою полосатую юбку. Волнуется, подумал Барышев, еще бы не волноваться, в первый раз как-никак. – Главное, расслабься, – решил поддержать женщину Барышев и вдруг почувствовал, что сам нервничает. Как бы не опозориться, она так молода и неопытна. Не хотелось бы, не хотелось… – Дай мне тоже сигарету, – попросил Барышев.

– У меня только дамские, с ментолом.

– Без разницы, дамские-фигамские, – отмахнулся Степа. Лариса протянула ему сигарету и подержала зажигалку, пока он прикуривал. Барышев сделал затяжку, скривился и выкинул сигарету в окно. – Как ты эту дрянь куришь? Жвачка с никотином. Мерзость! Купи себе нормальные сигареты, – выругался Степан.

Лариса тут же затушила свою сигарету и всю оставшуюся дорогу испуганно на него поглядывала.

– Надеюсь, жить мы будем в отдельных номерах? – словно невзначай уточнила Лариса.

Степа с удивлением на нее посмотрел, но промолчал. Молодая и глупая, подумал он, протягивая охране на въезде в пансионат путевки.

– Третий корпус, – сообщил секьюрити. – Поезжайте прямо, потом направо и в него упретесь, он в сторонке от всех корпусов.

Оформились быстро. Проводив Ларису в номер, Степан не стал смущать ее своим присутствием, чтобы она могла нормально отдохнуть с дороги, и пошел к себе. Бросил вещи на кровать, вышел на балкон, сладко потянулся и рухнул в шезлонг. Устал он за эту неделю, очень устал, но никогда еще Барышев не был так счастлив. Варламов не обманул, в первый же день запуска проекта дочь оставила его в покое. Степа понятия не имел, что придумал режиссер и чем он Лизу занял. Иван Аркадьевич сразу же предупредил, что он не потерпит вмешательства. Барышев и не вмешивался. Главное – задумка режиссера работала! Правда, суммы со счета утекали колоссальные, это немного расстраивало, но свобода была Степе дороже. Свобода… Это слово ласкало слух. Барышев блаженно улыбнулся и закрыл глаза, нежась в теплых солнечных лучах. Правильно он поступил, что выбрал дальний корпус, хотелось насладиться пением птиц и послушать мелодичные подпевы реки. В главном корпусе было слишком шумно, там проходила конференция, находился спортзал, бассейн с аквапарком, бар и прочие места для проведения досуга, но он ведь не развлекаться сюда приехал. Как там, интересно, Лариса? Настроилась или нет? Барышев посмотрел на часы: можно было позволить себе поваляться на балконе еще часик. Солнце припекало, потянуло в сон, навалилась дрема.

– Ро… мы… шли… ться!!! – эхом разнеслось по пансионату.

Барышев вздрогнул, открыл глаза и сел, как сурикан, «сложив лапки» у груди и напряженно прислушиваясь. Показалось, что он услышал голос… голос дочери! Степа потряс головой и вытер холодный пот со лба. Похоже, он перегрелся и получил солнечный удар. «Глюки уже начались. Или паранойя!» – испугался Степан, метнулся в номер, схватил пакет с плавками и шлепками и рванул в главный корпус, в бассейн, чтобы охладить мозги. По дороге вспомнил, что забыл предупредить Ларису, но возвращаться было лень.

Народу в бассейне было как головастиков в пруду. Визги, всплески, смех. Барышев ворвался в раздевалку, сорвал с себя одежду и с разбега рыбкой нырнул в воду. Вода приятно остудила тело, ощущение было такое, словно за спиной крылья выросли, мозги мгновенно пришли в норму. Достав до дна рукой, Степа вынырнул и… камнем пошел обратно ко дну. «Этого не может быть, – печально думал Степа, выпуская изо рта пузыри. – Не может!» Всплывать не хотелось, но инстинкт самосохранения поднял его на поверхность. Все еще надеясь, что у него случилась галлюцинация, Степа, отплевываясь, открыл глаза. Нет, это была не галлюцинация – из воды торчала вполне реальная голова его дочери.

– Здравствуй, папочка, ты здесь один или с дамой? – мило улыбнулась Лиза.

Рядом с Лизаветой вынырнула еще одна голова.

– Здравствуй, милая лысая девочка, – сказал Барышев.

– Степан! – крикнул кто-то с бортика, и в воду плюхнулось что-то тяжелое. Барышев изменился в лице.

– А вот и дама. Ну-ну, – мстительно сверкнув глазами, прошептала Лиза.

– Оставь своего отца в покое, Лиза. Он не маленький мальчик, – неожиданно подала голос Варвара. – Я буду в номере, – сказала она и быстро поплыла к бортику.

– Варь, подожди! – крикнула Лиза.

– Ее зовут Варя? – приподнял брови Барышев. – Надо же, какое редкое русское имя!

– Даже не смотри в ее сторону, бабник чертов! Она девушка приличная, тебе не чета, кувыркайся со своими куклами силиконовыми, – хлопнула рукой по воде Лиза и поплыла за Варварой.

– Как с отцом говоришь! – в свою очередь со всей силы хлопнул по воде Барышев, случайно притопив Ларису, которая вынырнула как раз под его ладонью.

– Какой вы неловкий, Степа, – игриво сказала Ларочка, потирая макушку и одновременно демонстрируя ему свой пышный бюст.

– Какой я тебе Степа! – рявкнул Барышев, заигрывания сотрудницы его уже порядком утомили. – Степан Сергеевич, поняла? Ты что – сюда отдыхать приехала? Ты работать сюда приехала! Иди доклад зубри, плохо выступишь – уволю! Не посмотрю, что у тебя красный диплом МГУ и MBА.

Бросив ошарашенную сотрудницу, Барышев кролем проплыл бассейн туда и обратно и направился в душ. Настроение у него было хуже некуда. В роковые совпадения Степан Барышев не верил: приглашение на конференцию пришло совершенно неожиданно. Степа даже подготовиться толком не успел, но было приятно, поэтому он и согласился. Девочку с образованием нанял, чтобы она ему задним ходом технологии продвижения его кафе-кондитерских расписала, по-научному все обосновала. Он ведь не силен был в научных терминах. Выходит, это Варламов все подстроил? Подставил за его же собственные деньги! Барышев сжал кулаки: в данную минуту ему страстно хотелось придушить режиссера, и этим Степа собирался заняться сразу после конференции.

– Варь, ну что ты такая кислая? – потянула ее за рукав Лиза. – Плохо себя чувствуешь, да? – Подопечная лежала на кровати, уткнувшись носом в подушку, и Лиза никак не могла ее расшевелить.

– Твой папаша назвал меня лысой! – оторвав нос от подушки, эмоционально выкликнула Варя и вернулась в исходное положение.

Лиза кашлянула.

– Варь, как бы тебе это… Но ты ведь… Это самое, и есть… лысая, – тактично напомнила Лизавета.

– Все равно твой отец… он… хам, – буркнула Варвара.

– Интересное дело, – возмутилась Лиза, – если ты лысая, то почему тебя нельзя так называть?

– Потому что… потому что… тебя ведь никто не называет волосатой. – Варвара шмыгнула носом.

– Ну хорошо, я ему скажу, чтобы он тебя больше так не называл. Если он здесь еще, а не сбежал со своей подружкой. Ты, главное, не расстраивайся так сильно, – мягко попросила Лиза. Она слышала, что беременные очень впечатлительны, но не думала, что настолько. – Варь, может, пойдем перекусим? Ты со вчерашнего дня ничего не ела.

– Не хочу, – упрямо заявила Варвара.

– Так, вставай, и пошли.

– Не пойду. Иди одна.

– Пойдешь.

– Нет.

– Эгоистка! – заорала Барышева. – Разлеглась тут, понимаешь, а ребенок голодает и безотцовщиной растет. Быстро встала, привела себя в порядок и пошла жрать!

Жуткое дело – исполнять роль Ангела, подумала Лизавета Степановна и вытряхнула из дорожной сумки короткое темно-красное платье с высоким лифом и широкой юбочкой, туфли а-ля школьница, тоже красные, и длинные полосатые гольфы. Видно, в детстве она не наигралась в куклы, потому что наряжать подопечную Лизе очень нравилось.

– Алеша будет доволен, – поправив Варваре макияж и оценив ее внешний вид, сообщила Лиза. – Настала пора вступать с ним в тесный контакт.

– Я уже в тесный контакт с ним вступала, – мрачно сообщила Варя. Несмотря на все Лизины усилия, подопечная по-прежнему пребывала в унынии и сама не предпринимала никаких действий, чтобы стать счастливой. Клуша бестолковая. К тому же куда-то испарился Муська, гад такой.

Дверь распахнулась, и в номер ворвался возбужденный Романов.

– Вспомнишь дурака… – покачала головой Лиза.

Муська расцеловал девушек и бросился в спальню, потом в ванную, опять в спальню и, наконец, предстал перед ними во всей красе и при полном параде – в свободной ярко-синей рубахе, небрежно расстегнутой на груди, и светлых льняных штанах. Волосы Романова, красиво уложенные, блестели от геля, голубые глаза сияли, на губах играла загадочная улыбка. По номеру расползлось ароматное облако изысканного парфюма и дорогого крема для бритья – Муська был неотразим. Похоже, посещение бассейна не осталось без последствий, Романов запал на кого-то из мускулистых атлантов и теперь мечтал произвести на него впечатление. Скоро Муся огребет по своей греческой сопатке, заранее посочувствовала другу Лиза. Когда Романов воспламенялся чувствами, то по каким-то непонятным причинам забывал брать в расчет, что далеко не все мужчины могут ответить ему взаимностью. Тем более когда предмет страсти отдыхает не в гей-клубе, а в элитном пансионате, где проходит деловая конференция. Били Романова довольно часто, но горбатого, что называется, могила исправит.