ФАЛЬШАК - Троицкий Андрей

– Мы в посольстве выписываем все наши газеты, – Сахно, угадав ход мыслей собеседника, снисходительно усмехнулся. – Разумеется, не бульварные. Такого чтива и Варшаве хватает. Выписываем серьезные газеты. Кстати, как дела на художественном фронте? Кто сейчас главный придворный живописец?

– Тут без перемен. Все те же морды.

– Скоро моя загранкомандировка подойдет к концу. Вернусь в Москву, чтобы больше никуда не уезжать. Надеюсь, не откажете мне, проконсультируете на предмет всяких там новомодных течений и веяний? – В каком смысле проконсультировать?

– Хочу купить несколько картин, – ответил Сахно. – Украсть интерьер квартиры. Старина… Это для меня слишком дорого. А вот современная живопись, пожалуй, подойдет. Что-нибудь светлое, лирическое. Русская природа, березки, елочки и палочки. Но я в этом деле профан.

– С этой задачей справится Архипов. В «Камее» полно вполне приличных картин. На любой вкус.

– А вы сами что-то пишете?

– Я работаю в урбанистическом стиле, – соврал Бирюков, чтобы сразу отбить интерес к своему творчеству. – Прокатные станы, заводы и все такое.

– И что, на такие вещи находятся покупатели? Странно… Лично я не поклонник тяжелой промышленности. Как поживает наш общий друг?

– Недавно попал в дорожное происшествие.

– Что вы говорите, – Сахно энергично всплеснул руками, чуть не свалил со стола дорожную сумку. – Надеюсь, ничего серьезного?

– Отделался парой синяков. Сейчас отлеживается на даче.

– Пусть поскорее выздоравливает. Так ему и передайте. Он нужен нам живым и здоровым.

Попрощавшись, Бирюков поднял чемодан, отметив про себя, что вес посылки никак не меньше полутора пудов, протащил багаж по узкому коридору в тамбур. Резво, не давая себе передышки, пробежался по платформе под палящим солнцем, чувствуя, что рубашка быстро пропиталась потом и прилипла к спине, а дыхание сбилось. Через пять минут он занял позицию на вокзальной площади в тени телефонной будки. Отсюда хорошо просматривалась стоянка такси, были видны не только снующие взад-вперед пассажиры с багажом, но и все автомобили, стоявшие у кромки тротуара и на стоянке возле моста. Сахно едва ли станет мять в метро свой дорогой костюм. Одно из двух: тачка уже заказана и ждет его где-то на площади, или клиент поймает такси. Минута текла за минутой, солнце, раскалив асфальт до кипения, спряталось в облаке смога. Бирюков, изнывая от жары, терпеливо ждал.

Весь вчерашний день, он не слезал с телефона, пытался выяснить, что за птица этот Сахно. Звонки в городское адресное бюро и справочную Министерства иностранных дел не прояснили ситуацию. Пришлось пойти на компромисс с собой и позвонить знакомой девице по имени Элеонора, с которой Бирюков после очередной размолвки еще прошлой осенью решил порвать отношения. Но все не складывалось. Долгоиграющий вялый романчик, в который не вносили оживления редкие постельные сцены, продолжал крутиться. Элеонора работала референтом в самом сердце МИДа, в канцелярии, и, разумеется, знала все.

На исходе вечера она перезвонила из дома и сказала: «Я навела справки, перелопатила всю картотеку. Никакой Сахно Илья Борисович в Варшаве не работает и никогда не работал. Ни в посольстве, ни в торгпредстве, ни в консульской службе». «Он какой-то хрен по хозяйственной части. Хоть и называет себя дипломатом. Он часто приезжает в Россию из Польши», – вставил Бирюков. «Говорю же тебе, нет в Варшаве такого хозяйственного хрена. Мало того, человек с таким именем не числился ни в центральном аппарате, ни в одном из наших посольств за границей. Возможно, он работает в какой-нибудь частной лавочке и мотается в Москву по делам. Какая тебе разница? И зачем понадобился этот Илья Борисович?»

«Долг хотел получить, – вздохнул Бирюков. – Познакомился с человеком в ресторане. Он не рассчитал свои финансы. Короче, посиделки в „Гаване“ и музыку оплатил я. А тут оказался на мели и вспомнил о долге». «Плакали твои деньги, – Элеонора злорадно фыркнула. – В следующий раз не будешь пьянствовать с кем попало. А пригласишь в „Гавану“ приличную девушку». Бирюков сказал, что намек понял и пообещал пригласить девушку на следующей неделе. «Ведь снова забудешь», – ответила Элеонора, но Бирюков не слышал, он положил трубку.

***

Сахно появился ниоткуда, словно соткался из нестерпимого полуденного зноя. Повесив на плечо дорожную сумку, вразвалочку шагал к стоянке такси. Образовавшаяся очередь не смутила Сахно, он обогнул вереницу людей спереди, величаво взмахнул рукой и через минуту уже упал на заднее сидение зеленых «Жигулей». Машина тронулась с места, Бирюков, подхватив чемодан, выскочил на проезжую часть в тот момент, когда еще не поздно было разглядеть номер машины. Проводив «Жигули» взглядом, Бирюков поволок чемодан в вокзальную камеру хранения.