Любовь и смерть в толпе - Андреева Наталья

…Едва Люба надавила на кнопку звонка, дверь распахнулась.

— Привет! — взвизгнула Люська, словно они не виделись тысячу лет.

А в прихожей к Любе на шею кинулась крестница. И Любовь Александровна Петрова почувствовала себя почти счастливой. А Апельсинчик уж точно почувствовала себя на седьмом небе. Дочка перестала капризничать и занялась принесенным гостьей «Киндер-сюрпризом».

— Проходи, — Люська потянула подругу в большую комнату. По ковру были разбросаны игрушки и детские вещи.

— От тебя ушла очередная няня? — догадалась Люба.

— Почему ушла? Это я ее уволила! — сердито сказала подруга.

— И чем она тебе не угодила?

— Мне не понравилось, как она смотрит на моего мужа! — отчеканила Люська.

— Перестань. Сережа любит только тебя.

— Да, но со зрением у него все в порядке. Чтобы понять: его жена далеко не фотомодель, — и Люська кокетливо скрестила пухлые ножки. Которые были далеки от идеала, тут уж ничего не скажешь, но зато аппетитные. Потом деловито спросила:

— Будем ужинать или Сережу подождем?

— Подождем, конечно! О чем разговор? Я и так сегодня расслабилась. Съела пару пирожных. Больше пока не лезет.

— И теперь будешь терзаться по этому поводу неделю, — хмыкнула Люська. — Как глупо! Чем раньше ты смиришься с тем, что лучшие годы для твоей фигуры уже позади, тем тебе будет проще. У каждого возраста свои прелести.

— И свои недостатки, — вздохнула Люба и поспешила сменить тему: — А как Петя?

— У него выпускные экзамены. Кстати… Эй! Рыжий! — закричала Люська.

Ей пришлось еще дважды повторить призыв, прежде чем на пороге большой комнаты появился ее старший ребенок. «Ребенок» был ростом под потолок, несмотря на то что сама Люська была крохотная. А волосы у Петьки и в самом деле были рыжие.

— Че? — спросил он, глядя на мать сверху вниз. Очень сверху. И очень вниз.

— Не «че», а «что». Ты к экзамену подготовился?

— Ну.

— Не «ну», а давай рассказывай. Отчет о проделанной работе.

Петька не стал спорить, сделал несколько шагов вперед, потом упал на пол, на согнутые в локтях руки и стал отжиматься. Раз, два, три, десять… Выдохнув «двадцать», он пружинисто вскочил и спросил, глядя на мать невинными глазами:

— Хватит?

— Ты что дурака-то валяешь? — закричала Люська.

— Я не валяю. К экзамену готовлюсь. Физкультуру я сдаю. По выбору.

Апельсинчик беспомощно посмотрела на Любу:

— А так бывает?

Та пожала плечами:

— Сейчас все бывает. Есть обязательные экзамены, а есть по выбору. Они сейчас и труд могут сдавать, и ОБЖ.

— Я тебе покажу ОБЖ! — и Люська замахнулась на сына плюшевым зайцем.

— Ты че? — попятился к двери Петька. — Между прочим, это очень сложный экзамен! Физкультура! Знаешь, какие у нас нормативы? Как в олимпийскую сборную!

— Горе мое, — всплеснула руками Люська. Плюшевый заяц полетел в кресло. — Ты что, в армию захотел?

— А че?

— Я тебе дам «че»! В институт пойдешь! Зря, что ли, мать на работе упирается? Образование хочет тебе дать, олух!

«Олух» моргнул и сказал:

— Я пошел.

— Куда?

— В футбол играть. То есть на консультацию.

— Мобильник возьми! — крикнула ему вслед Люська. — И не до ночи.

Когда сын испарился, она беспомощно посмотрела на подругу:

— Ну что с ним делать? Сама все видела. Взятку надо готовить. Чтобы куда-нибудь его запихнуть.

— А чего он сам хочет? — осторожно спросила Люба.

— Чего они все хотят? — махнула рукой Люська. -Болтаться по улице, пить пиво и иметь в кармане много денег. Но чтобы деньги эти зарабатывали мама с папой.

— Это пройдет, — сказала Люба. — Вспомни себя в его возрасте.

— Себя в его… О Господи! — Люська положила руку на сердце. И завопила: — Я ж как раз познакомилась с его отцом! И в первый раз залетела! Значит, я скоро стану бабушкой! О Господи! Петя!

— Он ушел.

Люська вскочила с дивана:

— Нет, надо что-то делать!

— Успокойся.

— Как я могла забыть? Мои семнадцать! Какая уж тут учеба! — она плюхнулась на диван и беспомощно посмотрела на Любу.

— Ну вот. Вспомнила? Угомонилась? — спросила та.

— Угомонилась?! Я не хочу, чтобы дети повторили мои ошибки!

— Тогда они сделают свои. Нельзя прожить жизнь и не сделать ни одной ошибки.

— У тебя-то детей нет, — пробурчала Люська. Потом испуганно посмотрела на Любу и сказала: -Ой, извини.