Проигравший получает все - Литвиновы Анна и Сергей

– Нет… Нет… Кажется, его не было… Павлик! Пашенька! – вдруг вскрикнула она. – Пожалуйста, найдите его! Найдите его блокноты! Как же Димочка будет без своих бумаг! Ведь вы же понимаете, как они важны для него! Пашенька!

Умоляю вас – вы хороший мальчик – найдите Димочкины бумаги!

Слава богу, что в этот момент раздался звонок в дверь – не то сердце мое при виде горя матери разорвалось бы от сострадания.

Приехала сестра. Нечеловеческим усилием воли Евгения Станиславовна собралась и, попытавшись изобразить улыбку, пошла ее встречать.

В тот момент, когда женщины расцеловывались, я улизнул из квартиры.

Самое главное у Евгении Станиславовны я выспросил.

И теперь она была уже не одинока…

К вечеру в редакции «Молодежных вестей» оставались только дежурная бригада, ведущая номер, и любители выпить.

Последних было явно больше, чем первых. Таня примкнула к той компании, которая, как ей показалось, лучше других была осведомлена о работе Димы.

– Когда у Полуянова вышел последний материал? – осторожно поинтересовалась она в тот момент, когда, как ей показалось, алкоголь развязал самые косноязычные уста.

– Вы посмотрите на нее! – вскричал корреспондент Сашка, друг-недруг Димочки. – Шпионы среди нас! Милиция не дремлет!

– Я не из милиции, а из прокуратуры, – поправила Таня.

– Все равно – ваша преданность работе достойна восхищения. Даже воспевания. Хотите, я вас воспою? Немедленно, сейчас?

Саша встал в позу, будто бы готовый затянуть серенаду.

– Лучше вспомните, когда у Димы вышла последняя статья.

– И что я буду с этого иметь?

– Нежный поцелуй.

– О, Мата Хари! – восхитился Сашка. Другой собутыльник, до того мрачно угасавший в кресле у окна, вдруг пробудился и прервал его:

– Последний материал Полуянова вышел десять дней назад. Был отмечен на летучке. Триста строк с выносом на первую полосу. Репортаж из Петрозаводска.

Самоубийство влюбленной пары. «Они шагнули из окна, взявшись за руки».

Таня подошла к памятливому корреспонденту и поцеловала его в губы.

Остальные журналисты огорченно завыли.

– А куда он ездил потом? – спросила Таня. Она понимала, что ковать железо надо, пока горячо.

– Ездил он во Владик. Ну, во Владивосток, – мрачно изрек Сашка.

– Какая тема?

– Что-то там о машинах, которые моряки привозят из Японии.

– Он уже сдал статью?

– Нет.

– Но писал ее?

– Кажется, да.

– А могли его похитить, чтобы не допустить появления этого материала?

– Нас, деточка, – столь же мрачно проговорил Сашка, – похитить могут за что угодно.

«Вас-то похитить могут, а Диму – похитили», – подумала Таня, однако ничего не сказала, а нежно, по-матерински утешающе, поцеловала Сашку в лоб.

«Это плохо, что он был во Владивостоке, – подумала Таня. – Город портовый – значит, наверняка бандитский, как Южнороссийск. Портовым бандитам человека похитить – легче, чем… мне машину помыть».

– А Диму не пытались подкупить? Или, может, угрожали? – продолжала выспрашивать Таня, нежно поглаживая кудрявые волосы Сашки.

– Я не знаю, – печально ответил Саня. – И никто не знает.

– Теперь уж, наверное, и не узнаем… – горько проговорил парень, угасавший у окна.

– А ну заткнись! – прикрикнул на него Сашка. – Типун тебе на язык!

Димка найдется! Слышишь ты, придурок!..

– Конечно, найдется. Мы найдем его, – почти беспечным тоном проговорила Татьяна.

В этом она, однако, вовсе не была уверена. На душе у нее скребли кошки.

Клиентка опаздывала на срок, неприличный даже для обещанного ею гонорара.

Я откинулся в любимом кожаном кресле и положил натруженные ноги на стол. Я, правда, не пешком прошел сегодня двести километров, а проехал – но все равно ноги горели. Может, это от вечерней прогулки во дворе Диминого дома.

Из окна веяло ночной московской прохладой. Верхний свет я не зажигал.

Довольно и лампы на столе.

Римка оставила после себя банановую кожуру в корзине для бумаг и сильнейший запах духов «Органза».

Наконец в дверь офиса постучали. Я спешно убрал ноги со стола.

Вошла клиентша. Выглядела она совсем не так, как сегодня утром. 12 часов назад она гораздо больше походила на особу, обвиняемую в убийстве и похищении.

Теперь же глазки ее лучились. Роскошная грива белокурых волос струилась по плечам. От нее слегка попахивало коньяком.

– Привет частному сыску! – весело воскликнула она. – Доктора Ватсона вызывали?

– Вызывал – на срок, который истек полчаса назад.

– О, извините! Но у меня железное алиби. То есть уважительная причина.

Я занималась расследованием нашего дела.

– Я уже уволен?

– Ну что вы! Ну, не сердитесь же! Я опоздала виновата. Зато я не только выслушаю ваш отчет, но и сама могу кое-что доложить.

– Толпа обратилась в слух. Выкладывайте! Результаты изысканий Татьяны, которые она исхитрилась провести в редакции «Молодежных вестей», в принципе укладывались в мою картину происшествия. Она сэкономила для меня полдня. Завтра я все равно собирался побывать в редакции и уже прикидывал, под какой «легендой прикрытия» я туда проникну.

Таня меня опередила. И со своей задачей справилась весьма грамотно.

Жаль только, что не побеседовала с «любимой машинисткой (-ами)» похищенного.

Может, Дима уже успел надиктовать ей (им) что-то крамольное?

Но, видно, Татьяна была из тех, кто легче находит общий язык с особами не своего пола – но противоположного.

Все равно ее инициатива была достойна всяческих похвал.

– Вы молодец, – искренне сказал я, когда она закончила свой рассказ.

– Элементарно, Ватсон! – воскликнула она, явно польщенная, и добавила немного неуверенным тоном:

– Еще, Павел, пока я болталась по редакции, мне пришла в голову одна идея… И я ее тут же осуществила. Благо наличные с собой были.

Чаепитие в отделе рекламы «Молодежных вестей» было в самом разгаре.

Сотрудницы с нетерпением ждали появления Вари – она отправилась в туалет примерять новые шортики. Начальница отдела, правда, проворчала: «Не дело это – на работе примерочную устраивать». Но молодые менеджеры в один голос запричитали:

– Ну, Наталь Пална!

Наталья Павловна на самом деле ворчала не сердито – заняться все равно было решительно нечем. На завтрашний номер они поставили только два рекламных модуля – всего-то по одной восьмой полосы, да еще шесть строчных объявлений.

Начальница уже предчувствовала очередной нагоняй от главного редактора за «позорно маленькие объемы рекламы» – но только что они могли поделать? И так уже разослали во все рекламные агентства факсы с предложениями летних скидок и обзвонили чуть ли не все фирмы из справочника «Вся Москва»… Но рекламы в газете – даже в такой популярной, как «Молодежные вести», – все равно было мало. Лето, отпуска, деловое затишье… Да к тому же – политическая ситуация нестабильная, скоро выборы, после которых вообще неизвестно что будет… Даже супервыгодные скидки заказчиков не прельщали.