Тайна улицы Дезир - Сильвен Доминик

18

Квартира была выдержана в богемном стиле: слишком много ковров, растения в горшках, букеты из засушенных цветов, обилие разномастной мебели, в прошлом, должно быть, попутешествовавшей по лавкам старьевщиков, и даже легкий запах пачулей. Лола не нюхала ничего подобного уже по меньшей мере тридцать лет. Среди оригинальных рисунков, украшавших стены, была одна из работ Ринко Ямады-Дюшан. Она остановилась, чтобы рассмотреть ее. Лицеистка в форме позировала в фотостудии. Это был исток «Отаку», что-то вроде вечного начала. У врат Ада.

- А вот и та, что собирается продать свой образ дьяволу.

- Ей-богу, можно подумать, что вы досконально изучили вопрос! Может быть, и правда то, что о вас говорят.

- А что обо мне говорят?

- Что вы не такой полицейский, как другие.

- Правильно. Я больше не полицейский.

- Вы ведь друг Максима, да?

- Верно.

- И вы занимаетесь всем этим ради него?

- Тоже верно.

- Вами движут дружеские чувства. Мной тоже. В общем, наши намерения чисты, но мы находимся по разные стороны баррикад.

- Разумеется.

- Не обижайтесь, если я вела себя суховато. Это не в моем стиле. Однако то, что вы мне рассказали, потрясло меня до глубины души.

- Я не хотела расстроить вас. Простите.

- Послушайте… Прежде чем идти к Патрику и вспоминать о смерти этой бедной девушки, мне нужно чего-нибудь покурить.

Лола прошла вслед за ней в кухню. Этажерку украшал набор голубых баночек для сыпучих продуктов; но в них были только мука и сахар. Рене Кантор ловко свернула сигарету совершенной конической формы и предложила ее Лоле.

- Без меня, спасибо.

- Да?

- Но я бы не отказалась от бутылочки красного вина.

- Давай перейдем на «ты», если не возражаешь. Кот-дю-рон или мадиран?

- Начнем с мадирана.

Лола потягивала вино, предоставив Рене Кантор ее галлюцинациям.

- Ты заметила? В «Отаку» лицеистки маленькие.

- Да нет.

- Ринко предчувствовала, что должно было случиться, правда, Лола?

- Как это?

- Это Максим и Хадиджа через много лет. То есть сейчас. Она такая юная. А ему уже сорок лет.

- Но Хадиджа уже не лицеистка.

- Совсем недавно она еще ходила в лицей, совсем как Патрик. Совсем как Ванесса и Хлоя.

- Они ходили в один лицей?

- Да, в лицей «Бомарше» на улице Лафайет. Ты знаешь, Лола… мне бы очень хотелось обладать даром путешествовать во времени. Вперед, назад, вперед, назад. Так мы с Ринко когда-нибудь встретились бы. Но у меня нет никакого дара.

- Нет, нет…

- Ринко была великой женщиной.

Лола не мешала Рене Кантор кайфовать. Она налила себе еще мадирана и встала, чтобы пошарить в шкафах в поисках закуски. Ей попались оливки, и она выложила их в чашку. Женщины клевали их, как птички, а потом продавщица книг снова заговорила о своем единственном сыне Патрике.

- Может быть, полное отсутствие у него амбиций - моя вина. Мы с Родольфом не особенно следили за его успеваемостью в школе. Но со всеми этими «может быть» и «если бы» в конце концов отправляешься в далекое-далекое-далекое-далекое путешествие.

- Такое далекое?

- Сейчас Патрик проводит жизнь перед своим компьютером. Он уже даже не разрешает мне наводить порядок в его комнате. Это его вотчина. Время от времени он делает вид, что хочет стать вебмастером или я уж не знаю, кем еще. Его поколение ведет виртуальную жизнь. Может быть, наше поколение было склонно к крайностям, но мы по крайней мере жили, правда, Лола?

- Понятия не имею, я старше тебя.

- В семидесятые годы все было по-другому. Все хотели предаваться радостям, наслаждаться жизнью, идти навстречу другим и себе. Я права, Лола?

- У меня остались лишь смутные воспоминания о психоделической эре.

- Сейчас нам рассказывают о запрете порнографии на телевидении, о запрете курения, о СПИДе здесь, религиозном экстремизме там, об эскалации насилия, об индивидуализме, о нетерпимости и о смерти политики. Нынешнее время пропитано нервозностью, но жить все равно скучно.

Лола терпеливо слушала, как она предавалась ностальгии по сигаретам с наркотиками и по трехмерному оргазму. Мадиран был неплохой, но у Лолы оставалось мало времени.

- Так мы пойдем к Патрику?

- Ах да! Извини меня, Лола. Мне нужно было выговориться. Знаешь, Родольф - просто фанатик своего дела. Когда он не в кинотеатре, то принимает участие в конференциях, коллоквиумах, семинарах по мастерам ужасов. Однако жить с увлекающимся человеком вовсе не так увлекательно. Понимаешь, что я хочу сказать?