Мальтийский апельсин - Данилова Анна

– Давай выпьем. Думаешь, мне легко? Я же не монстр какой.

Тон ее несколько изменился, стал мягче. В Лере проснулось чувство, похожее на жалость. Она вдруг представила себя на месте Сайгановой и даже на какой-то миг оправдала ее. Чисто по-женски. В ее доме убивают Астрову. Вокруг неразбериха, хаос, все пьют, все охвачены паникой и страхом. Разве это не благодатная почва для того, что, быть может, не год и не два вынашивалось в ее душе? Может, она мысленно уже много раз убила своего мужа? К тому же она тоже выпила, прежде чем совершить такое.

– Лера, о чем ты думаешь? Пытаешься представить себя на моем месте? Попытайся, но не думаю, чтобы это у кого-нибудь получилось. Это надо прочувствовать самой, только тогда и поймешь, что могло толкнуть меня на убийство. Господи, слово-то какое страшное… Давай выпьем, не чокаясь. За Диму. Ведь его теперь нет. Мы никогда больше не увидим его и не услышим. И это я решила за него, жить ему или нет. Бог накажет меня, это я тоже чувствую. Но знаешь, какое облегчение я испытала в первые минуты после того, как поняла, что он умер? Что его больше нет? Что я встану утром и не буду терзаться мыслью, что он провел ночь у какой-то там…

– Ты не такая… Ты не могла ненавидеть его так сильно.

– Если бы не любила, то и ненависти бы такой не испытывала.

– Ты давно задумала это сделать?

– Я ничего не планировала, если ты об этом.

– Почему ты не могла просто развестись с ним?

– Он бы оставил меня голой.

– Значит, ты убила его из-за денег?

– А разве Астрова спала с ним не из-за денег? И разве это не он положил на ее счет кругленькую сумму? Да он мог содержать целую кучу баб, а мне давать деньги только на хозяйственные расходы, да на какие-нибудь поездки в Турцию или в Египет, лишь бы сплавить меня куда подальше.

– Но когда ты убивала его, разве не предполагала, что тебя вычислят? Что найдут пистолет с отпечатками твоих пальцев?

– Не найдут. Его уже не существует в природе.

– Как это?

– Неважно. Пистолета никто не найдет, следовательно, у них не будет никаких улик. Все помнят, что я молола кофе в комнате, на глазах у всех, и сейчас уже будет невозможно доказать, что именно в тот момент, когда вы услышали звук, похожий на выстрел, меня там не было. Это Тани не было, запомни хорошенько. После того как я поднялась в кабинет и выстрелила в него, я пошла на кухню и отправила Таню в офис, чтобы она забрала оттуда деньги. И она их забрала…

– Какие еще деньги?

– Наличные. Около трехсот тысяч долларов. Это черный нал, понимаешь? Они лежали в сейфе.

– Но зачем ты поручила именно ей забрать их? Ты что, с ума сошла? Доверить ей такие деньги?

Лера тотчас поняла, что допустила промашку. И Лена это тоже поняла, а потому некоторое время молча смотрела на нее с нескрываемым презрением: слишком большое искушение? Разве не это подразумевала Лера? Разве не себя она представила с большой сумкой, набитой долларами, мчащейся куда глаза глядят на поезде или летящей в самолете? Да с такими деньгами разве пропадешь?

– А что мне еще оставалось делать? Ведь я доверяла ей, как себе. Я понимала, что сразу после того, как станет известно об убийстве, в доме появятся милиция, представители прокуратуры, которые первым делом начнут строить версии… Попытаются связать его смерть с работой, с бизнесом, с партнерами, а потому непременно нагрянут в офис и опечатают все сейфы. Я не думаю, что прокурор выложил бы передо мной обнаруженные в сейфе Сайганова триста тысяч, говоря при этом: это ваше. Деньги были бы тоже арестованы и неизвестно кому достались бы. Поэтому-то я и отправила Таню за ними. Это же так понятно. Сама подумай, если бы это было запланированное убийство, разве я не продумала бы каждый шаг, разве пригласила бы в дом столько людей – потенциальных свидетелей – или стала бы кого-то привлекать и просить о помощи? Таню или тебя? Пойми же наконец, я совершила импульсивный поступок. Я рассуждала хоть и недолго, но, как мне казалось тогда, разумно: что для всех будет удобно повесить эти два убийства на одного человека. Тем более что настоящий убийца – не я, я имею в виду того, кто убил Ольгу, – он же существует. Он был либо среди нас… Хотя нет, он не мог быть среди нас. Мы тогда были трезвые, и все собрались в комнате… Нет. Значит, он был где-то поблизости, в саду… Это ужасно. А вдруг он и сейчас где-то рядом с нами и слушает нас?

Лена бросилась к окну. Глаза ее были полны ужаса. Ее всю трясло.

– Сейчас я понимаю, – прошептала она, глотая слезы, – что я не должна была его убивать. Рано или поздно мы бы разошлись тихо-мирно. Я не знаю, не знаю, почему так получилось… Но теперь мне страшно. Прошу тебя, помоги мне, скажи, что я была в комнате, когда раздался выстрел. Если понадобится, дай показания, что мы жили с Димой хорошо, что я любила его. Будь со мной рядом, прошу тебя. Я совсем одна… Таня вот бросила меня, скрылась с деньгами…