Властелин на час - Данилова Анна

– Я понимаю… Ведь я тоже сразу приняла ее, хотя другая на моем месте сто раз подумала бы, прежде чем взять на работу девушку с такой биографией…

– А ты не вспоминай о ее биографии, забудь об этом. Только бы она осталась жива, только бы выкарабкалась…

– Больше ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Нет.

– Ты отлично поработал. А теперь пойдем, поднимемся ко мне, поужинаем…

– Нет, ты извини, но я не пойду. У меня еще дел куча… Я пойду в комнату Вероники, там ремонтники столько мусора оставили… Думаю, уже через пару дней они закончат. Мы с Игорем все почистим, уберем, возьмем Веронику и поедем выбирать кровать…

– Ты еще успеешь убраться в комнате Вероники. Гала испекла пирожки, пойдем… Не думаю, что у тебя сейчас есть настроение готовить, а вот поесть надо. Ну?

– Хорошо, но только я ненадолго… Вернусь сюда и буду дожидаться Игоря.

На столе зазвонил телефон. Юля услышала голос Гольцева:

– Чемоданова нашли, в бане, он там с самого утра парится… Компания большая, пьяная, девок много… У него железное алиби – как отпустили его из отделения, так прямо в лес поехал, баня-то в лесу, он оттуда никуда не выезжал… Милютин говорит, что он отпустил Веронику и ему нет никакого резона ее заказывать… Похоже, что и он тоже говорит правду. Кстати, я разговаривал с вашим Шубиным по телефону, он сказал мне, что Вероника незадолго до того, как в нее стреляли, находилась в кофейне, расположенной в пяти минутах ходьбы от вашего офиса, у нее там была встреча с подружкой… Он предположил, что Вероника могла разговаривать с ней о Жолкевиче, садисте… Но садисты не ходят с пистолетами и не палят в кого попало… Так что, кто стрелял в Веронику – большой вопрос…

За ужином Юля спросила Китаева:

– Вася, этот Распопов из отдела убийств… Вы от меня ничего не скрываете? Ведь убийства-то не было?

– Юля, Распопов человек Харыбина! – Он состроил страдальческую мину и с трудом заставил себя проглотить пирожок. – Твой бывший муж решил, что стреляли в тебя, ну и нагнал к нам людей… Сам-то он в Питере, будет в Москве только завтра… Так что ты под контролем, учти…

– Знаешь, а мне это даже нравится. Первое время нам будет очень трудно, и помощь Харыбина, впрочем, как и всегда, нам не помешает. Вот только я постоянно ловлю себя на том, что бездельничаю, а за меня работают Гольцев и люди Харыбина. У тебя нет такого чувства?

– Я тоже работаю, конечно, не так продуктивно, как Гольцев, но у меня и возможностей таких нет, поэтому я стараюсь больше думать…

– Я тоже думаю, вот и сегодня у Аджемовых думала, думала… Но так ничего и не придумала.

– А что за письмо?

– Письмо написано от руки, скорее всего, женщиной. Она обвиняет Надю во всех смертных грехах и, конечно же, в убийстве Саблера. Такое впечатление, что бедную женщину просто хотят довести до отчаяния, хотя Наде и так нелегко. В одном ей повезло: у нее потрясающий муж. И даже если окажется, что он и есть убийца, я все равно буду на его стороне… Он так много страдал…

– Я проверил его алиби – стопроцентное. В момент убийства у него было совещание, и он присутствовал на нем от начала и до конца… Никуда не отлучался.

– Он мог нанять кого-нибудь… Но я не верю, что он каким-то образом замешан в убийстве… Тогда бы он не стал обращаться к нам, зачем? Сделал бы все по-тихому…

– А что Алиса?

– У нее тоже алиби, она постоянно была на глазах матери Аджемова и ее соседки.

– Вот и получается, что алиби нет только у Нади. Я посоветовала ей прокатиться с мужем в метро, попытаться вспомнить, на каких станциях она была, что делала, может, ее кто запомнил, но думаю, что из этого ничего не получится…

– У меня есть один план, – неожиданно произнес Василий. – Он может, конечно, не сработать… Но все равно попробовать, я думаю, стоит. Ты поможешь мне?

– Вася, о чем ты говоришь?!

16

Услышав незнакомую мелодию, Шубин очнулся от зыбкого, неспокойного сна и судорожным движением сунул руку в карман: звонил телефон Вероники. Он несколько часов провел в коридоре больницы, рядом с реанимацией, пока сон не сморил его. Он схватил телефон:

– Слушаю… Кто это?

– Вообще-то мне Веронику…

– Я ее друг, Вероника сейчас не может говорить… Вы случайно не та подруга, с которой она сегодня днем беседовала в кофейне? Девушка, не отключайтесь, скажите мне: да или нет? Вероника серьезно ранена и находится в реанимации… В нее стреляли…

– Да, это я… Лариса… Кто стрелял?