Вся правда о небожителях - Соболева Лариса

– Спасибо, – сказал Артем, двинулся к выходу, но снова задержался. – Да, попрошу вас обоих не покидать пределы города.

– С нас возьмут подписку о невыезде? – обалдела Ольга и возмущенно хмыкнула, ударив себя по бедрам. – Нас что, подозревают?

– Нет, – успокоил даму Артем. – Подписку мы не возьмем, достаточно вашего обещания. Просто пока идет следствие, нужны все, кто знал убитую. До свидания.

Ольга проводила представителей органов к выходу, вернувшись, задержалась в дверном проеме, остановив задумчивый взгляд на Павле. Он снова курил, запивая сигарету виски. Подняв на нее глаза, Рогозин некоторое время молчал, а потом все же спросил:

– Зачем ты солгала? Тебя же не было здесь вчера.

– Ну, знаешь, не хватало, чтоб из-за этой подлой твари тебя посадили в тюрьму. Даже если б я не сомневалась, что ее убил ты, свидетельствовала бы в твою пользу, потому что мне Каму не жаль. Лягушка-попрыгушка, мнившая себя царевной.

– А ты сомневаешься? – вернул он ее к убийству.

Вопрос завис в воздухе, очевидно, она не могла ответить ни утвердительно, ни отрицательно, а половинчатость штука досадная, обычно склоняет в сторону негатива, за которым стоит страшное слово «убийство». Ольга прошла к креслу, опустившись в него, выдала:

– Тебе надо уехать. На время. Куда-нибудь за границу.

– Он просил не покидать пределы города, как только я уеду, стрелки сойдутся на мне. Итак, ты сомневаешься…

– Не сомневаюсь, – сказала она твердо. – Я знаю, что это не ты.

– Знаешь? Может, ты знаешь кто убил ее?

– Не придирайся к словам. Пойду поработаю, у меня завтра трудный день. Если что-нибудь понадобится, не стесняйся.

Она ушла в комнату, включила ноутбук, он загрузился, а Ольга к работе не приступала. Какая работа после полицейских заявлений! Главное – невозможно было понять, что у них на уме.

Ольга прилегла с журналом, набросив на ноги плед, но и между строчек стояла Кама, двое полицейских, слово «убийство»… Какого черта они сразу сюда приперлись? Чем это все чревато? Пожалуй, нужно сделать звонок. Она взяла трубку, набрала номер и через минуту сказала:

– Привет, Эрик, это Ольга. Должна тебе сообщить новость…

– Хорошую или плохую?

– Очень плохую. Твою подружку убили в начале сегодняшних суток.

– Как!

М-да, иногда люди подтверждают, что они результат клонирования, во всяком случае, реакции мало чем отличаются, как и набор слов при этом.

– Как – не знаю, – ответила Ольга. – Только что у Рогозина были менты… то есть из полиции. В общем, до тебя они тоже доберутся, так что позаботься об алиби.

– Интересно, каким образом! – вскипел он. – Нет у меня алиби и быть не может. Я в поездке, возвращаюсь домой, машину перегонял. Один папочка решил сделать подарок дочери…

– Ну, вот, отец и подтвердит…

– Не подтвердит. Машину я забрал у него неделю назад, поставил ее в гараж, мне привалила еще одна халтурка. А ее папа с мамой уехали отдыхать в теплые края, я и не переживал, мне надо было доставить тачку к дню рождения.

– Значит, вернись, возьми справку у дочери, что пригнал ей машину, и завизируй в местном отделении полиции, – отрубила Ольга. – Придумай что-нибудь, сейчас всех, кто ее знал, будут прессовать, нас уже подозревают.

– Меня за что? За то, что трахал ее?

– Не знаешь их? Извини, мне некогда.

Она услышала, как Эрик чертыхнулся, и отключила телефон. В конце концов, ту оплошность, когда проболталась о нем, она исправила.

Что делает неумеха, если перед ним ставят овощи и принуждают нарезать салат? Он старается. Из-под ножа вылетают эстетичные кусочки – ровные, один в один, правда, старание отражается на времени, которого требуется в два раза больше. Артем, одетый по-домашнему в спортивный костюм, сосредоточенно резал парниковые огурцы с помидорами, София в халатике жарила мясо. Он молчал, зато она успевала готовить, мыть и подбрасывать ему овощи, отправлять в рот кусочки огурчика, а также метать громы с молниями:

– Эта страхолюдина, как выразился Борька, меня развела, брала интервью, а выдала другой материал! Жаль, не видел ты ее. Представь скелетообразное существо. Плоское, с жидкими волосенками неопределенного цвета, выступающей вперед челюстью, впалыми щеками. Три часа эта Вита ездила по моим ушам, позиционируя себя Мисс Вселенной. Откуда такое самомнение? В зеркало, что ли, не смотрится? Или оно у нее кривое? Рисуясь передо мной, она преподнесла вымысел в режиме реалити-шоу. Борька прав, от убогих держаться нужно подальше, нормальные люди вызывают у них нервный тик… Почему ты молчишь?