Повелительница сердец - Луганцева Татьяна

– Прыгай, я прикрою, – снова зашептал Яне на ухо Артур.

А она внимательно посмотрела в его красивое, несмотря на раны, и встревоженное лицо.

«Неплохой вид на прощание, – невольно подумала госпожа Цветкова. – Да еще на фоне прекрасного, безмятежного, хоть и сурового пейзажа. Как же обидно умирать молодой… Но я не жалею ни о чем. Жила бесшабашно – и помру так же. Что делать?» Яна перевела взгляд на обрыв, до которого было метров пять. Даже если Артур прикроет и она добежит… даже если прыгнет с такой высоты в воду холодного фьорда… выжить бы ей удалось только в случае, если бы она являлась секретным агентом 007 на службе ее величества. Или если бы всю предыдущую жизнь заранее готовилась к этому прыжку. Во всех остальных случаях шансы на выживание были равны нулю. Да еще расстояние в пять метров – запросто ведь может получить пулю в спину, не успев оторваться от земли. Но о том, чтобы бросить Артура и бежать одной, у Яны даже и мысли не было. Поэтому она инстинктивно попятилась назад, пытаясь утащить за собой Зарецкого тоже.

– Отпусти Яну, и я отпишу тебе все свои деньги. Ты же знаешь, что их много, – сказал Артур.

– Мне надо было все! Все от Эмилии и ее долбаной норвежской короны. А тебя бы я все равно уничтожил. Вот чем дольше на тебя сморю, тем больше понимаю, что не смог бы жить спокойно, зная, что ты еще дышишь… Все у тебя отобрать я так и так смог бы. Ведь у тебя остались бы мозги! А значит, ты бы опять что-нибудь открыл и заслужил почет, уважение и новые деньги. Нет, тебя надо именно что стереть с лица земли, только тогда я успокоюсь.

– Босс, очень много разговоров! Нам прикончить этого Артура с его пассией? – спросил один из мужиков в маске, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты стрелять собрался?

– Могу ножом, – пробубнил мужик, который явно не был норвежцем, так как общался на английском языке и с Мареком.

– Но зачем, если Артур связан, а его баба не умеет плавать? Я прочел по ее губам, когда она сообщила ему эту новость, – блеснул еще одним своим талантом Касински. – Кумекаешь? Сбрасывай парочку в воду!

И мужчины, которым уже явно надоело стоять и слушать исповедь своего шефа, с удовольствием кинулись исполнять его приказ.

Яна закричала и стала отбиваться что было сил, Артура принялись снова избивать. Госпожа Цветкова даже не заметила, как ее ноги оторвались от земли, и ее тело, словно ненужную вещь, словно хлам, скинули с обрыва.

Она просто бревном понеслась вниз… Сколько длился полет в пропасть, Яна не могла бы сказать, но ей показалось, что прошло очень много времени, прежде чем ее тело плашмя шмякнулось о холодную воду норвежского фьорда. Роскошь потери сознания в этой ситуации Цветкова позволить себе не могла. Глаза ее были открыты, и в темной глубине она увидела рядом Артура с бледным, почти прозрачным лицом. Ей оставалось только вцепиться в него, а он изо всех сил стал пытаться поднять их обоих на поверхность. Только ничего у него не получалось.

Тогда Яна изогнулась, стащила с ноги туфлю и вытащила нож, которым с остервенением начала резать веревки на руках Артура. Она не была спортсменкой, способной подолгу задерживать дыхание, силы в ее руках тоже было немного, а уж ледяная вода делала свое черное дело. С первой же ее порцией, попавшей в легкие, Яне стало катастрофически плохо, и свет в глазах померк. Последним, что она запомнила, были легкая бахрома на веревках да тонкая струйка крови, отделяющаяся от кожи Артура, потому что нож все-таки сорвался.

Раздирающая боль в груди вернула мадам Цветкову к жизни, а вот крепкие объятия Артура мешали ей дышать, это точно. К тому же мужчина покрывал ее лицо поцелуями.

– Что ты делаешь? – закашлялась Яна.

– Искусственное дыхание… Как же я рад, что ты жива!

– Я тоже. А мы правда живы? Или мы уже на небесах и несемся к вратам рая?

– В раю, наверное, хорошо, но придется пока на этом свете покоптеть – не все злодеи еще наказаны. Ты спасла нас, Яна! Если бы не твой нож…

– Он оказался тупой… Я так старалась…

– Мне и надреза хватило, чтобы разорвать оставшиеся путы, а потом подхватить нож из твоей слабеющей руки и перерезать веревки на ногах.

Яна сплюнула воду и крепче вцепилась в Артура.

– Нас несет…

– Меня давно несет… Нет, как это? У меня сносит крышу при виде тебя…

– Мне холодно, – пожаловалась Яна. – Я, конечно, хотела познакомиться с природой Норвегии и с фьордами, но не настолько близко.

Зарецкий засмеялся.

– Да уж, не для купания здешние воды, не для купания. Ничего, сейчас уже к берегу поплывем.

Едва ноги Яны коснулись дна, силы оставили ее окончательно. Артур вытащил почти бездыханное тело Цветковой на сушу и сам он тоже рухнул, хватая воздух ртом.

– Все…

Яна посмотрела на свои ступни и выругалась. Из одной текла кровь. Она все-таки поранилась, когда доставала нож, а из другой торчала вилка.

– А это у тебя откуда? – ахнул Артур. – Вроде нам вслед не метали столовых приборов?

– Все свое ношу с собой, – буркнула женщина, которую трясло от пережитого ужаса и холода.

– Сиди здесь. Я пойду за помощью. – Артур поднялся.

– А я все равно идти не смогу, – грустно вздохнула Яна.

Зарецкий посмотрел на нее, дрожащую и мокрую, с длинными мокрыми волосами.

– Ты похожа на русалку… Отважную и красивую…

– Беги уже за помощью. А то я здесь так и останусь сидеть заледеневшей русалкой, как в Дании. Только с вилкой в пятке. Вот ведь туристы будут удивляться! Бедная я, бедная. Даже помереть нормально не могу.

– Я купила самую удобную обувь, – сообщила Татьяна Павловна лежащей пластом Яне с перебинтованными ступнями, демонстрируя вьетнамки. – Надо только пространство между пальцами освободить.

– Освободим, – кивнула Цветкова.

– И всю подошву я проклеила мягкой фланелькой. Так что уж если и в них ты ходить не сможешь, то ни в чем не сможешь!

Яна спустила ноги с кровати и осторожно ввела ступни в ярко-синие вьетнамки со стельками из белой фланели с веселыми детскими игрушками. Больно было все равно, но она заставила себя настроиться, встать и пойти. Профессор биологии превратилась в один большой вопросительный знак. Ходить в этой странной обуви было ничуть не лучше, чем в любой другой, но Яна не хотела расстраивать Татьяну Павловну, столько для нее сделавшую и так заботившуюся о ней, что через силу улыбнулась и сказала:

– Да, так намного лучше.

На самом деле она уже настолько устала лежать, что готова была пойти по битому стеклу. А тут еще и доставить удовольствие Татьяне Павловне…

– Хорошо, что ты не выдержала и все же позвонила в полицию, – похвалила ее Яна. – Она нам очень даже пригодилась!

– Не выдержала я. Прямо почувствовала, что вас там убивают. Видела бы ты лицо Марека, когда его взяли.

– Не видела и видеть не хочу, – фыркнула Яна.

– А что с ним стало, когда он узнал, что вы с Артуром выжили… – засмеялась Татьяна Павловна.

– А вот на это я бы с удовольствием посмотрела!

– Буквально выл, как раненый зверь, – продолжала профессорша. – Казалось, парень очень расстроился, что сам закончит свою жизнь в тюрьме, а вот мысль, что вы будете радоваться жизни на свободе, живые и счастливые, была ему невыносима.

– Судя по его нудной «оде зависти» Артуру, перед тем как скинуть нас в воды фьорда, он изойдет в тюрьме желчью. А я ему еще и открытку пришлю! – выпалила Яна.

– С поздравлением? – уточнила Татьяна Павловна.

– С поздравлениями от моей интуиции, такой глупой женской интуиции. Вот взяла же я ножик, хоть он и говорил мне, что это ни к чему. И вот он мне пригодился. Я как чувствовала! Кстати, я сегодня из больницы выписываюсь…

– А ведь я зашла попрощаться, – вытерла навернувшиеся слезы ученая дама. – Привыкла я к тебе, Цветкова.

– Как попрощаться? А что случилось? – заволновалась Яна.

– Уезжаем мы завтра в полдень. Хватит уже, командировочные закончились. Исследовали мы тут микрофлору, минеральный состав… Тьфу! Все как у нас! А лосось здесь плодится. Потом пришел Артур и сказал, что просто Гольфстрим у них ближе. Вот тебе и все! Ларчик просто открывался. Я на него даже закричала, мол, чего раньше-то не сказал. И он так спокойно: «А вы и не спрашивали. Я же не знал, чем вы тут занимаетесь». Ну, прямо не могу! Вот ведь! Теперь уже в Москве с этим же микроклиматом поэкспериментируем, но при определенном подогреве. Ой, я же принесла тебе сувенир, чтобы поднять настрое-ние! – Татьяна Павловна жестом фокусника достала из сумки чучело маленькой собачки. – Ты же примерно такую потеряла? Похожа? Может, хозяин подзабыл, какая у него была, и не будет на тебя ругаться.

Цветкова смотрела на чучело широко открытыми глазами.

– Яна… Ты что? Заморозилась? Ау!

– Что значит – похожа? Да это же… Где ты ее нашла?

– А что?

– Это же та самая собака! Я помню каждое пятнышко на ней! Но ведь… Эмилия ее выкинула. Где ты ее нашла?!