Любовь, похожая на смерть - Троицкий Андрей

– Этого мало, чтобы предъявить хоть одно обвинение уважаемому бизнесмену, – вздохнул Богатырев. – Оперативная информация – не доказательство для суда. Ты видел на месте преступления Пашу Пулемета? И что с того? Какой суд поверит показаниям мента? Правда, есть еще показания свидетеля Петра Афонина, ныне покойного. Но те показания даже документально не оформлены. К тому же мертвый свидетель, как ты знаешь, – плохой свидетель. Если ты притащишь сюда женщину, которая называет себя Аллой Носковой, только напрасно потеряешь время. Адвокаты Солода в пять минут докажут, что эта баба – аферистка, которая пользуется внешним сходством с покойной женой бизнесмена и пытается вытянуть из него деньги. Словом, на Солода у нас ничего нет.

– Все равно он отправится на нары.

– У него слишком много денег, чтобы сесть, – усмехнулся Богатырев. – Плюс влиятельные друзья. Даже если судья даст санкцию на его арест, Солод не просидит в камере и получаса. Набегут адвокаты, и он выйдет на волю с гордо поднятой головой. Твоя карьера на этом будет закончена. Возможно, и моя тоже. Ну, мне все равно скоро на пенсию. Буду сидеть с удочкой возле тихой речки, жить воспоминаниями… Может быть, мемуары напишу. Там будет глава под названием «Как меня выперли с работы по просьбе одного убийцы». Кстати, Солод звонил мне вчера. Протекцию ему составил влиятельный чиновник из московского правительства. Спрашивал, как подвигаются поиски подонков, которые убили его любимую жену. Я ответил, что озадачу этим вопросом майора Девяткина. На твоем месте я бы встретился с Солодом и прощупал его. Вот, возьми.

Богатырев бросил на стол визитную карточку.

– Вместо убитого Афонина найди другого свидетеля, – сказал он. – Живого. Тогда, может быть, я тебе поверю. В деле фигурирует какой-то человек, который был на месте преступления в Апрелевке. И, предположительно, получил огнестрельное ранение или царапину. Где он?

– Во все медицинские учреждения, дома отдыха и даже ветеринарные лечебницы области отправили запросы по поводу раненого мужчины. Ответы отрицательные. Разосланы ориентировки в отделения милиции. Подключены внештатные осведомители. Думаю, наш свидетель, опасаясь бандитов, лег на дно. Или уехал.

– Не спи, Юра, – сказал Богатырев. – Продолжай поиски свидетеля. И установи личность той женщины, которую убили вместо Аллы Носковой, а затем кремировали. Нельзя, чтобы мразь вроде этого Солода творила такое.

* * *

Серые сумерки раннего утра рассыпались, как табачный пепел, край солнца вылез из-за дальних домов. Радченко бросил прощальный взгляд на панораму города и отошел от окна. Неслышно прокравшись вдоль коридора, заглянул в детскую комнату. Подошел к кроватке, где спал его годовалый сын Игорь. Долго смотрел на крошку, хотел поправить одеяло, но решил, что в комнате и так жарко. Протянул руку, чтобы погладить сына по светлым вьющимся волосам, но услышал за спиной шорох. В дверях стояла Галя. Она пальцем поманила мужа в коридор и, когда тот вышел из комнаты, обняла за плечи и поцеловала в губы.

– Ты обещала, что не встанешь меня провожать, – Радченко посмотрел на часы и нахмурился. – Пора выбегать. Проклятые дела…

– Подождут дела, – Галя потуже затянула поясок халата. – Все это мне не нравится. Ты опять уезжаешь неизвестно куда.

– Как это «неизвестно»? Я все сто раз объяснил.

– Если и объяснил, то не мне.

Дима предвидел, что жена станет приставать с вопросами, куда и зачем он намыливается. Но на этот раз времени, чтобы сочинить симпатичную историю, хотя бы отдаленно похожую на правду, не было времени. А рассказать все как есть значит насмерть испугать Галю. До последнего он надеялся, что в такую рань она не проснется. И сделал все, чтобы она не проснулась.

– Ладно, если ты хочешь знать… Если ты настаиваешь… Тогда я все расскажу. Завтра же. Позвоню, когда выпадет свободная минута. И мы поболтаем.

– Дима, я хочу поболтать сейчас… – Слезинка прочертила по щеке блестящую полоску. – Мне надоело ложиться и просыпаться с чувством страха за тебя. Ты адвокат по уголовным делам, но в суде тебя трудно встретить. Ты постоянно куда-то уезжаешь. То у тебя начинаются переговоры с клиентами, а клиент почему-то живет за три тысячи километров от Москвы. Или ты отправляешься на встречу с подследственным, обещаешь вернуться вечером, но тебя нет неделю. А потом из газет я узнаю такое, что заснуть без таблеток не могу… Ты закрываешь за собой дверь, а мне кажется, будто ты уже не вернешься.