Лихорадка - Герритсен Тесс

– Это их священная ночь. Черное Рождество.

Глядя в глаза старухи, Клэр поймала себя на том, что ей совсем не нравится Мейрид Темпл.

– Каждый имеет право на свою веру. Если это никому не причиняет вреда.

– Вот, в этом-то все и дело, верно? Мы просто не знаем наверняка. Видите, что после этого происходит.

Клэр резко захлопнула свой чемоданчик и поднялась.

– Рейчел Соркин занимается своими делами, Мейрид, и не лезет ни в чью жизнь. Думаю, всем в этом городе стоит последовать ее примеру.

И снова кости, думала Клэр по дороге к своему последнему пациенту. Все хотят знать про кости. Кому они принадлежат, когда были захоронены. И вот сегодня возник новый вопрос, совершенно неожиданный для нее: почему их обнаружили во дворе дома Рейчел Соркин?

«Это их священная ночь. Черное Рождество».

На кухне у Мейрид Клэр рассмеялась. Но сейчас, ведя машину в сгущающихся сумерках, она не находила ничего смешного в этом разговоре. Рейчел Соркин определенно была здесь изгоем – женщина с черными волосами, отшельница, обитающая в доме у озера. Так было во все времена: одинокая молодая женщина всегда была объектом подозрений, сплетен. В маленьком городке она тем более казалась аномалией, требующей объяснения. Она – городская сирена, потенциальная соблазнительница, искушение для блудливых мужей. А может, мегера, на которой никто не хочет жениться, или особа нетрадиционной ориентации. А если она столь же привлекательна, как Рейчел, экзотична, отличается странным вкусом и причудами, тогда к подозрениям примешивается любопытство. Любопытство, которое гложет таких, как Мейрид Темпл, целый день сидящих на мрачной дымной кухне с неизменной сигаретой, обещавшей очарование, а принесшей лишь бронхит и желтые зубы. У Рейчел были белые зубы. Рейчел красива, свободна и немного эксцентрична.

Поэтому Рейчел может быть только ведьмой.

А поскольку Уоррен Эмерсон запалил костер на своем кукурузном поле в ночь на Хэллоуин, он тоже колдун.

Хотя окончательно еще не стемнело, Клэр включила фары, и с подсветкой на приборной доске стало уютнее. Это время года, подумала она, пробуждает во всех нас беспричинные страхи. А между тем зима еще не приблизилась к своей самой темной отметке. Вот когда ночи станут длиннее и начнутся первые серьезные снегопады, которые отрежут город от внешнего мира, этот унылый безлюдный пейзаж станет нашей вселенной. И она будет очень сурова – и судьей, и палачом будут служить темные участки льда да суровый холод ночи.

Клэр подъехала к придорожному столбу с почтовым ящиком, на котором висела табличка «Брэкстоны», и свернула на проселочную дорогу. Дом ее пациентки стоял в окружении заброшенных полей. Голые доски обшивки уже отливали седым налетом старости. На крыльце вязанка дров поддерживала покосившиеся перила. В один прекрасный день, причем в недалеком будущем, все это обещало рухнуть – и перила, и крыльцо, и сам дом. Разведенная сорокаоднолетняя Фэй Брэкстон, проживавшая в этом доме со своими двумя детьми, была такой же разбитой, как и ее жилище. Обе ее ноги были поражены ревматоидным артритом, и она не могла и шагу ступить без посторонней помощи.

Подхватив свой чемоданчик, Клэр поднялась на крыльцо. И сразу почувствовала неладное.

На дворе два градуса тепла, а входная дверь распахнута настежь. Она заглянула в дом и крикнула в темноту:

– Госпожа Брэкстон!

Она слышала, как на ветру хлопают ставни. И еще кое-что – еле различимый топот, удалявшийся вверх по лестнице. Кто-то из детей? Клэр зашла в дом и закрыла за собой дверь. Лампочки нигде не горели, только тусклый дневной свет струился сквозь тонкие шторы гостиной. Она на ощупь двинулась по коридору, шаря рукой по стене в поисках выключателя. Наконец она нашла его и зажгла свет.

Прямо у нее в ногах, на потертом половике, валялась голая кукла Барби. Клэр нагнулась, чтобы поднять ее.

– Госпожа Брэкстон! Это я, доктор Эллиот.

Ответом ей было молчание.

Клэр взглянула на куклу и заметила, что половина ее светлых волос срезана. Когда она в последний раз была в этом доме три недели назад, Китти, семилетняя дочка Фэй Брэкстон, прижимала к себе такую же куклу. Тогда на Барби было пышное розовое платье, а длинные светлые волосы были забраны в хвост зеленой тесьмой.

Холодок пробежал по спине Клэр.

Она снова услышала этот звук: кто-то протопал у нее над головой. Она посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. Здесь определенно кто-то был, но батареи не работали, в доме было холодно и темно.