Платиновая леди - Данилова Анна

Квартира находилась в самом центре города, но казалась нежилой, похожей на номер в гостинице. Дежурный набор мебели, дежурный шампунь в ванной комнате с дежурными белыми полотенцами, дежурный плед на диване, дежурный телевизор, дежурная минералка в дежурном холодильнике…

Валентина включила телевизор и легла на широкий диван, стараясь не думать о том, что произошло. Но у нее не получалось. Ближе к вечеру она дождалась репортажа с места события. Холеный, с длинными волосами, забранными в хвост, журналист сообщил, что в городе совершено убийство жены известного предпринимателя Николая Ступина. Сам Ступин задержан по подозрению в убийстве жены и находится в следственном изоляторе. Предположил также, что такого человека, как Ступин, там долго держать не будут, что его выпустят под залог. Спустя полчаса после репортажа раздался телефонный звонок. Это звонил тот самый незнакомец, видимо доверенное лицо Ступина, и, представившись Крымовым, сказал, что Николая Борисовича скоро выпустят, чтобы Валентина не переживала и не смотрела новости – Ступин к убийству жены не имеет никакого отношения. «Николай Борисович очень переживает за вас, Валентина. Запишите мой телефон, в случае если вам что-то понадобится…» – «Вы кто?» – «Я – его друг. Моя фамилия Крымов, зовут Евгений».

Ночью Крымов приехал к ней, привез продукты. Сказал, что Ступина отпустили, он сам приедет за ней, когда сочтет возможным. «Послушайте, Евгений, так кто же убил Дину? Коля не мог этого сделать. Они мирно расстались, обо всем договорились…» – «Я в этом нисколько не сомневаюсь». – «Вы все знаете… Это же после вашего прихода и вашего с ним разговора Коля сказал мне, чтобы я сидела дома. Что случилось? Это Дина со своей матерью, Мартой, что-то замышляли?» – «Теперь Дины нет, так что можете спокойно выходить из дома и жить в свое удовольствие… Николай Борисович, повторяю, очень переживает за вас…» – «Передайте ему, что со мной все в порядке, но я не успокоюсь до тех пор, пока не увижу его. Его правда отпустили?» – «Правда».

Крымов ушел. Валентина заставила себя съесть яблоко.

Глава 17

Поздно ночью в приемной агентства – по воле случая и обоюдного желания отдельных личностей – собрались Таня Бескровная, Виталий Минкин, Шубин, Женя Жукова, Крымов, Леша Чайкин и даже Корнилов. Отсутствовала разве что Надя Щукина, которую с тех пор, как Шубин ее уволил, никто (за исключением ее мужа, Леши Чайкина) не видел. На столе красовалась аппетитная закуска: тонко порезанное розовое сало, икра красная и черная, сливочное масло, ветчина, свежая зелень, ароматные маринованные огурчики, сушеный кальмар… Стояли банки с холодным пивом, водка, коньяк… Даже Корнилов, в последнее время редко появлявшийся в этих стенах, казалось, был счастлив, что пьет в такой душевной компании. Женя Жукова, опьянев, позволяла Крымову обнимать себя за талию. Минкин, крепко держа Таню Бескровную за руку, постоянно нашептывал ей на ухо нежности, чувствуя себя наверху блаженства после того, как его простили. И только Шубин с Чайкиным, стараясь не замечать вокруг себя женщин, стойко пытались вести разговор о работе, о том, что не всегда все получается так, как хочется, что неудачи подстерегают на каждом шагу и надо быть к этому готовыми. Шубин понимал, что все присутствующие в какой-то мере ждут от него, от своего, по сути, руководителя, каких-то конкретных, радикальный действий, но именно по этому делу, по делу Дины Ступиной, у него по-прежнему не было ни одной зацепки, ничего, что позволило бы следствию сдвинуться с мертвой точки. Убили молодую женщину. Застрелили. И никто ничего не знает. Оружие не найдено. Ступин и Соболев вне подозрения. А почему, собственно? Чайкин только пожимал плечами. Крымов сказал, что они ни при чем, и все тут. А кто такой Крымов? Шубин даже не смотрел в его сторону. Листок с именем убийцы жег его через карман. Сколько раз Игорю хотелось достать его, развернуть и прочесть, узнать наконец, кто же убил Дину Ступину. А если это шутка? Если на том листке нарисован цветок или смешной котяра, чем-то напоминающий самого Крымова? Что, если Крымов на этой бумажке написал что-то о Жене Жуковой, о том, что ему, Шубину, такого-то числа в такое-то время домой лучше не приходить, что так будет лучше и ему, и Крымову, собиравшемуся украсть у него жену, и самой Жене… Но нет, для такой записки слишком мало слов на листке, Крымов не успел бы написать такое подробное предостережение. Или, к примеру, нарисовал на бумаге нахальную рожицу – посмеялся над Шубиным, безнадежно влюбленным в жену самого Крымова…