Фея лжи - Соболева Лариса

– Двойник, хм! – озадаченно проронил Эдуард Дмитриевич. – Невероятно! Ну, дерзай, действуй. Твою Лолу пока не тронем, пусть прохлаждается в Сибири, но дело по ней не прекратим.

– Я на сто процентов уверен, стреляла не Лола… – Никита достал звонивший мобильник. – А вот и она. Извините… Слушаю, Лола…

Связь включил громкую, чтоб Эдуард Дмитриевич слышал весь диалог.

– Здравствуйте, Никита, – сказала Лола. – Простите, что прервала ваш звонок, я была на важной встрече. Вы что-то хотели мне сообщить?

– Хотел сказать, что все в порядке, Наташа прекрасно справляется с вашей ролью…

– И все?

– Нет. Я познакомился с женщиной, потрясающе похожей на вас. Больше скажу, ее от вас не отличить, если соответствующе одеть и нанести косметику.

– Познакомились?! – удивилась Лола, ни капли не фальшивя. – Где? Как? И что? Что она делала? Опять меня подставляла?

– Стоп, Лола, столько вопросов сразу. Я встретился с ней случайно, в супермаркете, подвез ее домой…

– Случайно? – явно разволновалась Лола. – Полагаете, встречи с ней могут быть случайными? Умоляю вас, не верьте ей. И… возьмите себе помощника, я оплачу его труды, он хотя бы подстрахует вас. Боюсь, с вами что-нибудь случится, а отвечать потом придется мне.

– Помощник у меня есть, не переживайте, он взял ее под наблюдение. Так что не бойтесь, вы далеко от города, что бы со мной ни случилось, вас здесь нет, об этом знают в правоохранительных органах.

– Думаете, успокоили меня?

– Думаю, вы наняли меня не для того, чтоб я торчал в подполе. Все идет супер отлично, я теперь знаю, где она живет. Мой помощник выясняет о ней…

– Не надо выяснять, скажите милиции, чтоб арестовали ее.

– Нет оснований.

– Как это нет? – возмутилась Лола, вернувшись к командному тону. – Раз она моя копия…

– За это не сажают в камеру.

– А вы посадите, потом разбирайтесь, иначе она убежит.

– Вы, как отец Вишневского, он тоже предлагал сначала посадить вас, а потом разбираться, – вставил шпильку Никита.

– Не сравнивайте меня с этим типом!

– А вы не орите на меня.

– Простите, – буркнула Лола не извиняющимся тоном. – Я на нервах, меня обвиняют в убийстве первый раз.

– Подозревают, Лола. Но теперь и подозрения с вас снимут.

– И слава богу. Делайте, как считаете нужным, только закончите этот кошмар. До свидания.

Никита отключился от связи и потряс трубкой:

– Что скажете?

– Доказательства добудь. Иди. – Никита был у двери, когда его вернул Эдуард Дмитриевич. – Э… погоди. Вернись.

– Что еще?

Отвернув лицо в сторону, Эдуард Дмитриевич симптоматично засопел, словно собирался с духом, чтоб сказать нечто непристойное, отчего становится неловко и тому, кому говорят, и тому, кто говорит. Никита выжидающе уставился на него, прошла целая минута, а то и больше, наконец Дмитрич созрел:

– У тебя с Алисой… э… что? – И как бык уперся глазками в Никиту, маленькими, осуждающими, требующими правды.

– А, доложили, – усмехнулся Никита, не испытывая угрызений совести, и патетически, что прозвучало в данном контексте язвительно, произнес: – Это в интересах дела.

– Обниматься и целоваться на виду у оперов? – подколол его Эдуард Дмитриевич. – Которые знают тебя, Валерку, ее…

– На виду у тех, кто организовал ей облаву. Может, они активней начнут действовать.

– А ночи у нее ты проводишь тоже в интересах дела?

– Исключительно.

– Я сниму с Алисы наблюдение, раз ты к ней в телохранители записался! Ладно, иди… Только знаешь… нехорошо это… сразу после смерти… – Никита смотрел на него в упор – кто б воспитывал! Видимо, зная свои грешки, Эдуард Дмитриевич разозлился и рявкнул: – Иди, чего стоишь?

Когда Никита закрыл дверь с той стороны, он повздыхал, поохал:

– Все бабы… А! – и махнул рукой.

Собаки лают… Это хорошо, что лают, значит, люди здесь живут привычные к шуму, а шум будет большой.

Никита шел по совершенно темным улицам, фонари стоят далеко друг от друга, между ними непроглядная тьма. Иногда он подходил к воротам, светил маленьким фонариком, выясняя, какой номер. И шел дальше. Зря остановился так далеко, но боялся, увидят свет фар, а ему надо подкрасться.

Вот оно, логово мясника, логово зверюги.

Никита перескочил низкий забор, остановился, а то вдруг выскочит собака. Собаки не оказалось. Дом, довольно добротный, высился на фоне тусклого света от фонарей с противоположной стороны улицы. Все окна темные. Но это же ничего не значит, видимо, там спят. Плохо, если спят, следовательно, дело сделали. Ну, тогда он…