Фея лжи - Соболева Лариса

Ага, а Никита наивный мальчик, всем верит, особенно подонкам.

– Они с тобой? – заскрежетал он зубами.

– Со мной, со мной.

– Я хочу их услышать.

– Хрен тебе. Придешь – тогда и услышишь, и увидишь. Но если не придешь…

– Я понял.

– Ну, думай.

Гудки… Та-та-та-там… та-та-та-там… – било по мозгам.

Глава 22

Через день Никита сообщил Лоле:

– Можете спокойно возвращаться, подозрения с вас сняты. Я уже сообщил вашему пресс-секретарю, он отпустил Наташу.

– Правда? А двойника поймали?

– Потом, когда приедете. Это отдельная история и не телефонная. Когда вернетесь?

– Постараюсь завтра вылететь. Как только билет будет у меня на руках, позвоню вам. А может, папа наймет самолет, он давно собирается лететь домой. Надеюсь, вы меня встретите в аэропорту? Никита, пожалуйста, я не доживу до города, если не узнаю, как все было.

Не просила – приказывала! Ну, на то она и Лола.

Внутри Никиты образовалась пустота, так всегда бывает после завершения большой работы, однако нынешнюю работу нельзя назвать завершенной, осталось много белых пятен. Он ходил по кабинету конторы, курил, пил кофе, с тоской смотрел на коробки, которые наполовину заполнил скарбом. Руки не лежали продолжать собираться, а завтра следует выехать, на место уже есть желающие, кажется, теперь здесь будет брокерская фирма.

Никита наткнулся на диск с «Болеро», вызвавший у него улыбку, он так и не понял, что имел в виду Лева, делая подарок Валерке. Наверное, Инна взяла в сообщники Леву, задружила с ним против Лолы – это ее метод, как понял Никита. Парень опомнился после убийства Вишневского, но было уже поздно что-либо менять…

– Кстати! – проговорил вслух Никита. – А Вишневскому-папе я не сообщил. Еще надумает грохнуть Лолу.

Он поехал на комбинат, лучше, чтоб папа услышал из первых уст о похождениях двойника Лолы, ни много ни мало ее родной сестры, но о родстве Голдиной с убийцей желательно не упоминать. Папа встретил его без прошлой агрессии, видимо, примирился со смертью сына, пригласил посетителя в кресло напротив:

– Прошу вас. Что скажете?

– Я пришел лично сказать вам, что в вашего сына стреляла не Лола, это уже доказано.

Папа огорчился, нахмурился, значит, заноза в сердце еще болит. Помолчав, он спросил:

– Кто убил?

– Как я и предполагал, застрелила Георгия копия Лолы, но ее упустили. Не волнуйтесь, Инну найдут, теперь это дело лишь времени.

Никита вкратце рассказал о ходе расследования, Вишневский все мрачнел и мрачнел, кажется, ему не в кайф расстаться с мыслью, что убийца совсем другая женщина, он все еще жаждал крови.

– Вам не нравится новость? – хмыкнул Никита. – Вы хотели бы на месте убийцы видеть Голдину?

– Дело не в том. Что нужно для скорейшей поимки Инны? Я могу субсидировать ваши усилия…

– То есть вы меня нанимаете?

– Да. Человек, разоблачивший настоящую преступницу, тогда как другие профессионалы заблуждались, сумеет и найти ее на всей территории страны. Или я ошибаюсь?

– Не хочу вас обманывать, но теперь от меня мало что зависит.

– Все же подумайте. Я хорошо оплачу вашу работу.

– Ладно, подумаю.

Сказал лишь бы отделаться. Знает он господ из бизнеса: им нельзя возражать, отказываться от предложений, они требуют подчинения. Прощаясь, Никита поднялся, но Вишневский его задержал:

– Вы знаете, у меня внук есть, родной внук. Хотите взглянуть? – Не дожидаясь ответа, новоиспеченный дедушка развернул рамку с фотографией малыша. – Как вам? Правда, похож на Георгия?

Что там разобрать в круглом и щекастом личике с четырьмя зубами? Но Никита закивал, мол, похож, тут и спорить нечего. Стало быть, Настенька воспользовалась советом и взяла дедушку в свои хищные лапки, вот и чудненько, пусть потрошит его, главное, от этого ребенок только выиграет.

– Я прошу вас, найдите убийцу моего сына, – настойчиво повторил Вишневский, любуясь фотографией внука, притом выглядел умильно и счастливо.

Никита снова покивал и удалился с легким сердцем.

Лола прилетела через два дня, такая же роскошная, стервозная деловая и… напомнившая Инну. Нет, Инну не сравнить с принцессой нефти и мазута, хотя Никита должен признать, что не разгадал сестричку, наверняка в ней тоже есть что-то от Лолы. С Голдиной к нему подошел видный мужчина лет пятидесяти пяти, седой, представительный, явно волевой, с цепкими и колючими глазами. Глянешь на него и сразу поймешь: это деньги, большие-пребольшие бабки, которые в рюкзаке не поместятся.