Мулатка в белом шоколаде - Калинина Дарья Александровна

К чести Магомета Али, он даже не задумался, что за отношения могут быть у троих девушек. И тени подозрения в его голове не мелькнуло. Однако Ольга сразу не понравилась и ему. Но уже по другой причине. Он нутром чуял, что эта фифа способна натворить немало бед. И втянуть его дорогую доверчивую и совершенно не знающую темной стороны жизни Лесю в какую-нибудь опасную авантюру.

Магомет Али был человеком наивным только отчасти. Особенно же это касалось его отношений с женщинами. Кате удавалось долго водить его за нос именно по этой причине. Магомет Али отказывался понимать, что любимая может вовсе его и не любить, а просто использовать. И именно из-за этой избирательной слепоты в своей Лесе он видел лишь одну сторону ее натуры. О том, что его милая Леся способна дать Ольге сто очков вперед по части способности влипать в различные авантюры, он не догадывался.

Но так или иначе, оба мужчины приняли мудрое решение продолжать следовать за подругами. При этом бдительности они не теряли. И, уже подъезжая к кладбищу, оба совершенно точно знали о присутствии рядом с собой товарища по несчастью.

Тем не менее вступать в контакт не торопились. А просто выжидали, как будут разворачиваться события. Сначала три девушки скользнули через дыру в ограде кладбища. А спустя порядочное время оба мужчины с некоторым изумлением увидели, как обратно с кладбища возвращается знакомая им рыжеволосая девица, но уже в гордом одиночестве.

— А куда же делись девчонки? — прошептал Пантелеймонов.

Магомет Али ничего шептать не стал. Он просто запыхтел и начал выбираться на дорогу из своей машины, намереваясь перехватить Ольгу и прямо поинтересоваться, где ее подруги. Ничего плохого он на уме не держал.

— Вы не бойтесь, — предупредил он незнакомку. — Я друг Леси. Вы не подскажете, долго она еще там будет возиться?

Услышав, что подозрительный детина кавказского типа всего лишь приятель Леси, Пантелеймонов немедленно успокоился. А вот рыжеволосая девица, которой адресовался вопрос, отреагировала на слова детины весьма странно. У Пантелеймонова даже челюсть отвисла, когда он увидел, как при виде приближающегося к ней дюжего громилы рыжеволосая рванула в сторону, петляя между могил, и одним махом сиганула через забор.

Магомет Али замер посреди дороги с открытым ртом, глядя вслед огненному зигзагу. Он не понимал, чем мог напугать девушку. Что такого он ей сказал? Тем не менее инстинкт охотника и преследователя немедленно взыграл в нем. Дичь бежит? Надо ее догнать! И он помчался за девушкой.

Видя, что вся потеха может произойти без него, Пантелеймонов выскочил из своей машины и присоединился к погоне. Он был куда легче на ногу, чем грузный Магомет Али. Пантелеймонову удалось сначала догнать, а потом и опередить Магу. Но все же рыжеволосая оставалась недосягаемой и для него. Теперь она скакала по дороге, словно коза. И ее рыжие волосы стелились за ее спиной длинным огненным шлейфом.

— Ты кто такой? — пропыхтел на бегу Магомет Али, обращаясь к Пантелеймонову.

— Я — друг Киры!

— Ага. А это девица кто?

— Не знаю!

— Она мне не нравится!

— Мне тоже!

— Надо догнать ее!

— Поднажмем!

И мужчины поднажали. Но девушка мчалась легко, как вспугнутая газель. А ее преследователи напоминали пару диких носорогов. Однако стелящиеся на ветру волосы красотки сыграли с ней злую шутку. Одна прядь зацепилась за торчащую из проржавевшей ограды завитушку. И девушка была вынуждена задержаться, чтобы освободить волосы. Их-то она сохранила. Но изначальную скорость потеряла. И Магомет Али с Пантелеймоновым вцепились в девушку с двух сторон.

— Помогите! — заверещала та во всю силу своих легких. — Убивают! Спасите!

— Молчи, дура! — разозлился Пантелеймонов.

— Никто тебя не убивает!

— Спасите! — продолжала вопить девица. — Насилуют!

Магомет Али попытался зажать ей рот. Но лишь сморщился и отдернул руку. Шустрая красотка кусанула его своими острыми зубками до крови. Вдалеке раздались тревожные крики. А затем из-за кустов появились суровые ребята, держащие оружие наготове. И скомандовали:

— А ну, вы там! Отпустите девушку! Немедленно!

Спорить с ними ни у Магомета Али, ни у Пантелеймонова охоты не возникло. Они разжали руки. И девица тут же рванула прочь. Магомет Али кинулся было за ней вдогонку. Но был остановлен бдительным окриком.

— Стоять! — заорал один из них.

Приказ был адресован обоим. Не послушался его только Магомет Али. За что и получил прикладом по затылку. А наглая девица умчалась прочь и скрылась в темноте.

— Догоните ее! — изнывал от собственного бессилия скрученный охранниками Пантелеймонов. — Я работник угрозыска! У меня в кармане документы. У нас оперативное мероприятие!

Но документы Пантелеймонова не произвели на кладбищенскую охрану должного впечатления.

— А такие документы сейчас каждый козел состряпать может! — заявил ему один из парней. — Так что не рыпайся! Сначала разберемся!

Леся очнулась в ужасно темном и жутко сыром месте. Видно вокруг ничего не было. Ну то есть совершенно ничегошеньки! Но пахло вокруг почему-то сырой землей. Девушка попыталась пошевелить руками и ногами. И с удивлением поняла, что они ее не слушаются. Все тело занемело. А спине и попе к тому же было отвратительно мокро. Вся одежда промокла, хотя плеска воды слышно поблизости не было.

Говорить Леся тоже не могла. В рот была запихнута вонючая тряпка. И Леся изрядно промучилась, прежде чем ей удалось вытолкнуть разбухший кляп изо рта.

— Где я? — произнесла она.

В ответ неподалеку раздалось радостное мычание.

— Кира?

Мычание стало громче. И в нем вроде бы появились утвердительные нотки.

— А Оля тоже тут?

Мычание наполнилось откровенным возмущением. Кажется, подруга что-то хотела ей сказать, но слов не находила или очень уж сильно мешала затычка во рту.

Изогнувшись, Леся с трудом перевернулась на живот. При этом она пребольно ударилась головой о твердый каменный выступ. Перед глазами тут же заплясали желтые мушки, а дыхание перехватило. Но через несколько минут все прошло.

Вот только руки и ноги отказывались повиноваться. Они, оказалось, не только затекли, но еще и были то ли связаны, то ли скованы. Поэтому единственным доступным способом передвижения было двигаться ползком. И Леся, извиваясь, как гигантская гусеница, поползла вперед. Туда, где слышалось страстное мычание Киры.

— Где ты тут? — пыхтела Леся.

Наконец ее голова уткнулась во что-то мягкое, оказавшееся бедром подруги. Сделав необходимые вычисления, Леся переместилась еще немного и уткнулась носом в связанные руки подруги. Какое счастье! Они оказались именно связанными, а не скованными наручниками, как втихомолку опасалась Леся. Вот с металлом она бы точно не справилась. А веревки что! На свои зубки, спасибо маме, папе и кальцинированному творожку, которым ее пичкали в детстве, Леся пожаловаться не могла.

И теперь она с энтузиазмом взялась за вонючую и изрядно задубелую от грязи веревку. Песок и земля скрипели у Леси на зубах. Но она только морщилась и, пуская слюну, азартно продолжала свою работу. Наконец ей показалось, что один из узлов, столь щедро навязанных на руках Киры, стал поддаваться.

— Да! — обрадовалась Леся, дергая зубами противную веревку. — Да! Да! Кира, кажется, получается!

Кира отозвалась своим обычным мычанием, только теперь в нем отчетливо слышалось ликование. Когда процедура развязывания Киры была закончена, та сбросила с рук и тела мотки веревки, вытащила изо рта кляп и прошамкала:

— А-ая е-ва!

— Что? — не поняла Леся.

— Я говорю — какая стерва!

— Кто?

— Да Ольга!

— Так это она нас сюда упекла?

— А кто еще? Ты что, ничего не помнишь?

— Нет, — призналась Леся. — Мне брызнули в лицо какой-то вонючей дрянью, и я сразу же отрубилась.

— Так тебе повезло! — хмыкнула Кира. — А я на нее вылетела как раз в тот момент, когда она тебя, спеленутую словно куколку, запихивала в этот склеп.

— Так мы в склепе? — ужаснулась Леся.

— А то ты сама не чувствуешь!

Кира села и принялась распутывать свои ноги.

— Чувствую, — произнесла Леся, которая теперь и в самом деле чувствовала, и даже слишком много. — Слушай, может быть, ты и меня развяжешь? А то у меня все тело затекло. И кожа горит. Я к тебе через весь склеп ползла, а пол тут какой-то неухоженный.

— Ой, извини! — сконфузилась Кира, бросаясь к подруге и на ощупь находя узлы на веревках. — Слушай, а как же ты, связанная, умудрилась меня развязать?

— Зубками.

И тут Лесе в голову пришла новая мысль.

— Слушай, — дрогнувшим голосом произнесла она. — А откуда у Ольги эти веревки взялись, которые я грызла? Вроде бы, когда из машины выходили, при ней ничего не было.