Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной - Вознесенская Юлия Николаевна

Помолчали. Потом Миллер продолжил рассказ:

— Мы нашли адвоката, который вел дела княгини и ее покойного мужа. Княгиня завещания не оставила, но имеется завещание ее мужа, Вахтанга Махарадзе, по которому его наследство делится поровну между его вдовой и его матерью, а в случае смерти одной из них все деньги и недвижимость переходят к оставшейся в живых. То есть в данном случае все состояние переходит в руки старой княгини Махарадзе.

— Интересно, а старая княгиня об этом знает?

— Безусловно! Со смертью княгини Кето вступает в силу соответствующее условие завещания ее сына, а его содержание княгине Нине Махарадзе известно еще со времени его смерти. — Он внимательно посмотрел на Апраксину. — Надеюсь, графиня, вы не подозреваете старушку в том, что она придушила невестку из-за наследства?

— Из-за наследства? — Апраксина поглядела на него изумленно. — Ну, конечно же, нет! Однако у нее могли быть и другие, не менее важные причины желать смерти своей вздорной и властной родственнице: вспомните, в каких ужасных условиях она жила до появления у нее в мансарде Анны Коган, я же вам рассказывала! После смерти сына княгиню Нину Махарадзе фактически заживо вытеснили из жизни, переселили на чердак, где пылится ненужный старый хлам, и забыли о ней. Вернее, подшили лишь о том, что она должна умереть и оставить княгине Кето вторую часть наследства. А она все не умирала. Хотя смирилась и безропотно прозябала в своем мансардном уединении, терпеливо ожидая смерти. Но вот появилась Анна, и все изменилось, и к старой княгине вернулись радость и жажда жизни: она поднялась с постели, с которой не вставала уже много лет, она с восторгом воспринимала все, что делала Анна, — ремонт их мансарды, перестановку мебели, она ухаживала за цветами, появившимися в мансарде, и даже стала вести какое-то подобие светской жизни — принимала гостей по четвергам и, представьте себе, даже наряжалась и делала прическу к их приходу! Кстати сказать, у нее до сих пор сохранились прекрасные волосы — густые, пышные, хотя и совершенно белые. Анна всячески разогревала в ней эту способность воспринимать маленькие радости бытия; она заставляла ее двигаться, она практически вернула ее к нормальному, здоровому и полноценному образу жизни — насколько это вообще возможно в такой глубокой старости. И вдруг по каким-то неясным для старушки соображениям ее невестка почти в одночасье изгоняет из дома всех слуг — близких друзей бабушки Нины! И напомню вам, дорогой инспектор, что слугами в доме Махарадзе были люди интеллигентные, образованные, талантливые. Они окружали княгиню Нину вниманием, они превращали эти их тайные встречи по четвергам в настоящий праздник для старушки! Да что там — они, похоже, и в самом деле любили ее! Вспомните, как они все говорили о ней, каким голосом и с какими глазами. А перед этим был отпуск Анны, когда стараниями дуры-сиделки, действовавшей несомненно по указанию княгини Кето, старая княгиня опять на время превратилась в беспомощную и одинокую старуху. И можно себе представить, с каким нетерпением ожидала ее возвращения со Святой земли бабушка Нина! Но уже в день приезда Анны из дома изгнана Лия, и это только начало: несколько дней — и никого из друзей старой княгини, кроме Анны, в доме не осталось. Но Анна с этим не смиряется и устраивает прощальный вечер в честь столетия княгини Нины. Сто лет, инспектор, подумать только! Нет-нет, не хотела бы я дожить до такого возраста…

— Почему же? — удивился инспектор.

— Боюсь соскучиться.

— Вы?! Никогда не поверю!

И все же это так… Старость прекрасна, нет слов! Она свободна и независима, в старости мы можем говорить все, что думаем; а у нас, старых женщин, еще и особое преимущество перед молодыми — мы можем одеваться, не оглядываясь на моду. Нам это позволено, как девочкам в шестнадцать лет!

Инспектор невольно улыбнулся: да, графиня Апраксина именно так и поступала — говорила что думала и носила что хотела.

— Но в глубокой старости, в дряхлости все опять меняется: «прострешь руки твои и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь»^[5]. — Графиня Апраксина задумалась на несколько мгновений, а затем продолжила: — И тут все зависит от того, в чьих руках конец пояса, не так ли?

— Так, графиня.

— Ну вот, и тут мы возвращаемся к старой княгине. Она целиком и полностью зависела от своей довольно-таки злобной невестки. Появляется Анна, берет «пояс» в свои руки, и жизнь старой княгини становится не просто сносной, а прекрасной. И вдруг на ее горизонте появляется угроза, что все вернется на круги своя!