Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной - Вознесенская Юлия Николаевна

— Ну как, графиня, в нашем тупике стало посветлее?

— Да, это уже тупик с иллюминацией.

— Гм… Можете пояснить этот термин?

— А чего тут неясного, дорогой инспектор? Можно подумать, что многое прояснилось в нашем деле. Мы теперь почти знаем, что убийца «русалки» — ее германский муж; более того, мы даже можем предположить, что он же убил и княгиню Кето Махарадзе, если заметил и узнал ее в «Парадизе». А княгиню Кето в ее инвалидной коляске и с эскортом трудно было не заметить! Однако он по какой-то причине не подошел к ней поздороваться.

— А почему вы решили, что он с нею знаком?

— Да потому что она знала его и Наталью Беляеву и их отношения. Правда, она сказала, что они любовники, а не муж и жена, но это можно списать на ее ядовитый язычок. Вот вам и мотив для второго убийства, если это он убил Наталью Беляеву: княгиня видела их незадолго до смерти «русалки», и видела именно там, где ее нашли убитой. Мы с вами теперь даже знаем трех человек — Георгия Бараташвили, Эльжбету и Михаила, которые могли бы его опознать…

— Но описания мужа Натальи Беляевой, сделанные Бараташвили и этими молодыми людьми вовсе не сходятся!

— Разве?

— Бараташвили описывал «представительного мужчину средних лет», а Эльжбета и Михаил — как «высокого толстого старика».

— Сделайте поправку на разницу в возрасте свидетелей!

— То есть в восприятии Бараташвили он человек среднего возраста, а для молодых — старик?

— Ну да! Но все трое узнают его при встрече.

— Если мы его найдем и такая встреча состоится.

— Вот именно! Потому я и говорю, что теперь мы находимся в тупике с иллюминацией: кажется, что все уже прояснилось, а на самом деле это иллюзия, вспыхивающие разрозненные огоньки, светлячки в ночи. И собрать их вместе, чтобы осветить это дело — это еще задачка!

— Да, запутанный клубочек…

— Однако кое-какие ниточки из него торчат, и мне хочется их немедленно подергать. Нам придется снова ехать в Блаукирхен, инспектор! Если муж Натальи Беляевой старый знакомый княгини Кето, то его могла видеть Анна Коган, которая живет в доме дольше других.

— Может быть, она по описанию подскажет, кто это может быть. Солидный возраст, седые волосы, высокий рост и плотная фигура.

— Инспектор, по этим приметам найти человека в Баварии не проще, чем в Скандинавии!

— При чем тут Скандинавия?…

— Ну, там много высоких и плотных мужчин с седыми или светлыми волосами.

— Да-да, конечно. И еще мы знаем, что он женат на русской.

— Если он на ней действительно женат: а вдруг княгиня не просто так назвала эту пару «любовниками»? Что-то у меня еще вертится в голове, какая-то важная мысль, но я никак не могу ее сейчас поймать за хвост! Ладно, поехали, инспектор!

— Я готов, графиня!

— А как вы смотрите на то, чтобы сначала заехать к моим друзьям фон Ляйбницам? Я, кстати, давно уже собираюсь вас с ними познакомить, но все как-то не было случая. А вот он и представился! От них мы позвоним Анне Коган и договоримся о встрече, а перед тем поужинаем в спокойной обстановке. Заодно я познакомлю вас с известной создательницей детективных романов Марго Перес… Стоп! — Апраксина резко остановилась. — Кажется, инспектор, я поняла, почему мне вроде бы ни с того ни с сего пришла на ум Скандинавия!.. Ох, ну, Птичка, погоди!

Глава 16

В машине инспектор спросил Апраксину:

— Марго Перес — это ваша подруга с таким ужасным, простите, русским именем — Перезеленшева… Брагоборсч… О нет, мне этого не выговорить и под расстрелом! В общем, та дама, которая первая обнаружила «русалку в бассейне»?

— Совершенно верно, инспектор. Марго Перес — это ее псевдоним. Это та самая старая дурочка, которой так нравятся мужчины скандинавского типа…

— Ну, какая же она дурочка, если пишет детективы?

— Оставьте, инспектор, кто теперь не пишет детективов? Но я действительно к ней несправедлива, ведь я знаю старуху гораздо дурнее бедной Марго, этакую старую растрепанную ворону, которая у себя под носом ничего не видит. И вы ее тоже знаете, инспектор.

— Да? И кто же это?

— Эта ворона — я.

— Ну-ну.

— И не спорьте со мной!

— А я и не спорю. Я никогда и ни с кем не спорю за рулем, даже с собственной женой. Но могу я спросить, почему это вы так собой недовольны?

— Да потому, что мне давно следовало задать моей подруге Марго Перес, она же Маргарита Переселенцева-Благовещенская, она же Птица блудливая…