Вся правда о небожителях - Соболева Лариса

– Вот… и вот… и вот. Покровский. Последний раз он был в пятницу.

Значит, «Покров» в ежедневнике Камы и есть Покровский, между ними что-то произошло, что-то значимое, иначе ему не понадобилась бы помощь медиков. Итак, одна запись расшифрована. Теперь надо выяснить, в какой он больнице побывал, выписали его или нет, кто он такой, имел ли мотив и тому подобное. Уходя последним, Артем задержался и шепотом спросил из чистого любопытства:

– У вас разрешают официанткам в таком виде обслуживать?

– Так это наш дресс-код, – в тон ему ответила Кира. – Мы же нэпманы.

– М… – с пониманием выпятил губу Артем, озадачившись: в каком это смысле они «нэпманы»?

По дороге к управе Артем набросал план на завтрашний день: заняться Покровским, эту работу он поручил Вовчику. Далее необходимо съездить в кафе «Север», может, и там повезет. Обязательно нужно зайти к криминалистам, вдруг у них появились улики. Припарковавшись, Артем внезапно упал на спинку кресла и буквально сполз вниз, при этом преобразилась его физиономия, став страдальчески-кислой, как будто у него берут кровь из пальца.

– Чего ты? – не понял Вовчик.

– Скоро и я стану убийцей, честное слово, – прорычал Артем, глядя перед собой. – А ты говорил, не ходи на свидание. Вон стоит.

– Кто?

– Плохая примета. Видишь, тетку в белом пиджаке?

– Это ж твоя несостоявшаяся теща.

– Вот именно. Выметайся. И позови ее.

Артем закурил, наблюдая через лобовое стекло, как Вовчик подошел к Валерии Михайловне и указал на машину друга. Она легко, а была на высоких каблуках, сбежала по ступенькам, для пятидесяти лет эта женщина и выглядит на ять, и подвижна, как девчонка, и вообще неплохой человек. Лучше б она была стервой, было б проще. Валерия Михайловна села на место пассажира, благоухая дорогими духами, и, захлопнув дверцу, повернулась к Артему, а он даже глаз не скосил в ее сторону.

– Здравствуй, Артем. Как ты?

– Честно? Когда вижу вас, мне плохо. Ну и? Опять истерика, водопады слез, угрозы броситься под трамвай? И все из-за меня, гада. Я должен ехать к Лике, чтоб ее успокоить и остаться хотя бы на одну ночь, которую проведу в кресле. Так?

Безусловно, так, потому ей и нечего ответить, а его это еще больше злило. Хотя при чем здесь Валерия Михайловна? Она просто мать, у которой единственная дочь с пулей в голове. Тем не менее, при всем уважении к несостоявшейся теще Артем был уже не в состоянии жалеть ее и подминать себя под капризы дочери, посему тоже решил помолчать, давая понять, что точка поставлена. И вдруг она выдала:

– Лика беременна.

– Что?!!

Ужин. Без свечей. Натянутый. От утреннего настроения и следа не осталось. У Бориса физия несправедливо обиженного и несчастного ребенка, его поведенческая линия выстроена так, чтобы вызвать у жены комплекс вины. Поезд ушел, но Борька упорно пытается его догнать.

– Вина налить? – Он поднял бутылку.

– Не хочу, – отказалась София, водя вилкой по тарелке.

– Ты почти ничего не ешь.

Ха, заметил! К финалу их бракованного брака он научился оказывать знаки внимания жене, юность вспомнил, что ли? И научился ли? Это же очередная уловка, чтоб вернуть все на прежние места: здесь я, здесь опять я, и там я, а вы, господа, распределитесь по краям, но так, чтоб мне не мешать. И София – дура, жила по правилам мужа, превратившись в заурядную домохозяйку, как он требовал. Зачем? Зачем потрачено впустую столько лет? А когда поняла, что так больше не может, когда начала писать и устанавливать свои порядки, Борька оказался беспомощным перед ней. Вот и сейчас: тихий, несчастный и жалкий, но это же не он, это подмена. А ведь София еще не поставила его перед фактом, только собиралась с духом, но, даже вспоминая бездарную жизнь с ним, не могла как следует разозлиться и заявить: развод! Нелегко.

– Наверное, статью про себя прочла, потому раскисла? – пытался втянуть жену в диалог Борис.

– А, и ты читал. – Она мгновенно выпустила иголки, ведь он к ее творчеству относится, мягко говоря, скептически. – И что скажешь?

– А тебе интересно?

– Оч-чень.

– Знаешь, в каждой шутке есть доля шутки, значит, в каждом негативе есть и рациональное зерно.

– То есть ты на стороне журналюги?

– А ты хочешь только положительные отзывы слышать? Люди-то разные, восприятие у них разное… Ты куда?

– К любимому мужчине – компьютеру, – уходя, бросила София. – По крайней мере, он молчит по поводу моих книг.

Не получилось перепрыгнуть семилетнюю планку, не взяла высоту, а трамплин был. М-да, Артем прав, не так-то просто разрубить узел, если есть внутри авторитетная планка из «можно» и «нельзя». Что ж, на сегодня осталась еще одна попытка…