Последний аргумент закона - Воронин Андрей

— Алло, — осторожно поинтересовался он, с опаской поглядывая на аппарат.

— Мне Яков Клещ нужен, — услышал он голос спокойного, уверенного в себе человека.

— Да-да, угу… — бормотал Толик, знаками показывая Яшке, что интересуются им. Тот махал руками, мол, его нет.

— Его, вроде, нет, — промямлил Копоть.

— По-моему, это он хотел со мной связаться. Но если я ошибся, что ж, извините. Тогда пусть с ним разговаривает милиция. Передайте ему, если увидите, конечно, — звонил Галкин.

— Подождите, — выпалил Копоть, — это вы? Я же не знал, — и, прикрыв, трубку ладонью, прошептал:

— Галкин! С тобой говорить хочет.

Клещ сдался через секунду раздумий.

— Здравствуйте, — шепотом проговорил он в трубку. Он держал ее от уха на расстоянии, будто боялся, что из наушника сейчас выползет змея и ужалит его прямо в голову.

— Это я.

— Слушаю.

— Я на дороге рядом стоял, когда… — тут Клещ замялся, почувствовав, что не стоит говорить отцу о сынке в лоб. — Девушки рядом были, я все видел. И потом он сам из машины вышел, вроде броситься на меня хотел Баба в джипе сидела… А потом передумал.

— Вы денег хотите? — спокойно поинтересовался Галкин.

— Я могу сказать об этом ментам, а могу и нет, — волнуясь, шептал Клещ, а затем на одном дыхании выпалил. — Пятьдесят штук!

— Не понимаю, о чем вы говорите, — холодно отвечал Галкин, — но, возможно, у вас есть то, что меня заинтересует. Оставайтесь на месте, сейчас к вам подъедет мой человек, все ему толком объясните и, возможно, договоритесь. На большее у меня нет времени, — и связь тут же отключилась.

— Ну?! — Копоть бросился к Клещу.

— По-моему, клюнул, — самодовольно, но вместе с тем и испуганно признался Яшка. — Перетрухнул папашка.

— Мне так не показалось, — сказал осторожный Толик Копоть.

— А я говорю, перетрухнул, обещал человека своего прислать, чтобы мы с ним договорились.

— Думаешь, сразу деньги привезет?

— Я ему сумму назвал, ты сам слышал.

— А он?

— Конкретно не ответил. Не дурак же Галкин, чтобы по телефону о таких вещах говорить!

— Дураки богатыми не бывают, — отозвался Толик Копоть.

— Никогда не знаешь, чем к тебе жизнь повернется, — глядя в окно на крыши домов, подытожил Яшка Клещ. — Кажется, задницей к тебе судьба повернулась, ан, нет, смотришь, это лицо у нее такое.

Галкин же тем временем связался с начальником охраны. Антон нравился ему тем, что никогда не пытался представить дело в лучшем свете, чем оно есть.

— Пока мы его еще не нашли, — коротко сообщил Антон и добавил. — Фильтруем знакомых.

— Он сам объявился, на меня вышел.

— Чего-то хочет?

— Он только что со мной говорил по телефону, кажется, хочет денег. Разузнай, что конкретно он видел, и решай на свое усмотрение. Да, по-моему, он глуп и жаден, — и хорошо поставленным голосом Борис Аркадьевич произнес адрес.

— Понял, спасибо за информацию.

Антон разговаривал с Галкиным, сидя в машине. Располагался он на заднем сиденье, двое других охранников — спереди.

— Ребята, он сам объявился. Едем к нему. Ребята, служившие в охране Галкина, никогда не называли себя по фамилиям, обращались друг к другу по кличкам, образованным от имен. Только их начальник носил свое настоящее имя Антон.

Двоих ребят, сидевших напротив его, звали Семен и Петр. Но для легкой конспирации они обращались друг к другу Сэм и Пит. Во-первых, для сохранения инкогнито, что немаловажно в экстренных ситуациях, а во-вторых, Семенов и Петров тысячи, а в Москве не так уже много обладателей англоязычных имен.

— Сэм, — обратился Антон к охраннику, сидевшему за рулем, — ты даже не спрашиваешь, куда ехать, а направление выбрал правильное. Ты мне нравишься.

— Привычка, — пожал плечами Сэм. — Мне достаточно вашего взгляда в зеркальце заднего вида. Теперь направо?

— Верно. А ты, Пит, так не умеешь.

— Поэтому за руль и не сажусь, если не знаю, куда ехать.

— Что будем делать? — бросил через плечо Сэм, когда машина остановилась у светофора.

Успех действия в подобных делах всегда зависит от слаженности группы. Выигрывает тот, кто знает, что делать наперед, вот и следовало уточнить позиции. Антон в охране навел такой порядок, что и часы у охранников показывали одно и то же время, с точностью до нескольких секунд, и думали они практически, одинаково. Каждый мог представить себя на месте другого, а значит, и предвидеть реакцию напарника.