Пари с морским дьяволом - Михалкова Елена

«Приплыли», – думала Маша. Эта мысль последний час трепыхалась в ее голове, как бабочка, зажатая в кулаке. Хотя, объективно говоря, была далека от истины.

Бригантина никуда не приплыла, а неслась под всеми парусами. Маша не знала, что сделал капитан, но ее не оставляло чувство, будто к носу корабля привязана нить, за которую тащит «Мечту» невидимый великан – как мальчишка свою крошечную лодчонку по весенним лужам. Они впервые за все время шли с такой сумасшедшей скоростью. Разрезанные волны дыбились за бортами блестящими змеиными спинами. Казалось, их сопровождают морские драконы.

Море набирало силу. Белоснежные пенные пики разбухали на глазах, будто молоко собиралось удрать из кастрюли. Ветер свистел в снастях уже не по-разбойничьи весело, а сипло, как простуженный.

За два часа Кира Лепшина не сдвинулась с места, не сменила позу. Она казалась истуканом.

Они пытались ее разговорить. Бесполезно. Когда Яна Руденко стала слишком настойчиво допытываться, что случилось, Кира повела пистолетом в сторону ее мужа, и девушка сразу смолкла.

– Зря вы это делаете, – покачал головой Яков Семеныч. – Хоть бы объяснили зачем.

Кира не отозвалась.

Несколько раз навстречу им пролетали яхты, маленькие и большие. Оттуда махали руками, кричали что-то приветственное, смеялись. Кое-кто фотографировал. Маша от всей души надеялась, что Темир сумеет подать какой-нибудь знак, но Кира внимательно следила за ним. Палец ее оставался на спусковом крючке.

«Со стороны мы выглядим даже весело, – подумала Маша. – Сидим себе на палубе, кто по-турецки, кто вытянув ноги. А то, что у моего мужа связаны руки, никому не заметно, кроме нас».

Она пыталась обменяться с Сергеем несколькими фразами, но Кира быстро оборвала их. Бабкин подал знак, чтобы жена молчала.

Сергей выглядел невозмутимым, но внутри был жутко зол на себя. Он не сумел остановить эту чокнутую дуру с оружием. К тому же оказался связанным – единственный из всех! Чертовски паршиво, что именно его она оценила как потенциально опасного. Но он сам виноват.

Бабкин бросил взгляд на Илюшина. Макар сидел расслабленно, прикрыв глаза. Тень парусов закрывала их с Машей от солнца. «Опять уснул, бедолага. Интересно, что с Аркадием».

– Я писать хочу, – вдруг сказала Яна. – Честное слово! Сейчас описаюсь.

Ни слова в ответ.

– Пусть кто-нибудь отведет меня в туалет!

Кира, глаза которой были прикованы к Муромцеву за штурвалом, посмотрела на девушку.

«Дура ты, дура, – зло подумал Бабкин, и это относилось не к Кире. – Фильмов насмотрелась? Твоя просьба заведомо неисполнима. Если бы нас захватило несколько человек – да, может быть, что-нибудь и вышло бы из твоей затеи. Но Лепшина – одна, и разорваться она не может. Ты заставляешь ее почувствовать себя жестокой. Не нужно этого делать. Всегда, даже самому гнусному убийце, дай ощутить себя добрым. Особенно если в руках у него пистолет».

– Правда, отпусти ее в туалет, а? – подал голос Руденко. – Ну чего тебе стоит! Мы-то у тебя останемся. А она вернется.

Лицо Киры, когда она взглянула на него, исказила такая ненависть, что Владимир непроизвольно подался назад.

– Закрой. Свой. Поганый. Рот.

Руденко больше не высовывался. Яна тоже заткнулась – на этот раз, как надеялся Бабкин, окончательно.

Если поначалу его беспокоила только обезумевшая тетка с оружием, за каким-то чертом гнавшая их к скалистому острову, то по мере того, как они приближались к Энее, Сергея все больше и больше тревожила погода. Он следил за боцманом и видел, что старик все чаще приглядывается к небу и к морю. Яков Семеныч мрачнел с каждым часом, хотя и старался не показывать этого.

Но Бабкин и сам видел, что волны растут. Мощные гребни перехлестывали друг через друга, закручивались и рушились, поднимая тучи брызг и пены. А самое странное было то, что внутри корабля что-то начало размеренно ухать. Звук шел из самой глубины, будто там, в чреве бригантины, сотня гребцов одновременно опускала весла в воду.

– Вы нас утопите! – не выдержал Нафаня. Кок нервничал больше всех, озирался, вытирал ладони о брюки и облизывал губы.

«Еще один кретин», – тоскливо отметил Бабкин.

Он вдруг обратил внимание, что Илюшин вовсе не дремлет. Сквозь полуприкрытые веки тот внимательно наблюдал за всем, что происходит вокруг. Сейчас взгляд его задержался на коке и почти сразу переметнулся к Кире.

– Утоплю – значит, так надо, – глухо сказала женщина. – Могу застрелить. Выбирайте.

– Что я, дурак? – проворчал неугомонный Нафаня. – От моря спастись можно, от пули нет.

– Вот и молчите тогда.

Кок обиженно запыхтел и поджал губы.

– А почему, собственно, вы так настаиваете на всеобщем молчании?

Бабкин дернулся. Вопрос был задан очень вежливо, даже любезно, и мог исходить от одного-единственного человека.

Илюшин проснулся.

«Макар, заткнись! – про себя взмолился Сергей, посылая другу выразительный взгляд. – Ты ни черта не знаешь о том, что здесь происходило без тебя! Рядом с тобой сидит моя жена. А баба, которую ты провоцируешь, может решить, что ее пламенеющая рыжая башка – это лучшая цель».

Но когда ему удавалось переубедить Илюшина!

– Что?

Кажется, его идиотский вопрос оказался для Киры неожиданным. Вернее, не сам вопрос, а интонация безупречной учтивости. Кира не знала, что это за парень, и не знала, чего от него ожидать.

– Вы настойчиво призываете их к тишине, – пояснил Илюшин. – Хотя именно разговоры могли бы вам помочь.

Бабкин оценил, как одним местоимением Макар отгородился от остальных пленников. Но он по-прежнему не понимал, к чему тот клонит.

– Мне не нужна помощь, – отрезала Кира и сочла вопрос исчерпанным.

Однако Илюшин замолкал только тогда, когда сам считал это необходимым. Судя по его лицу, этот момент еще не наступил. Он улыбался, светился благожелательностью и явно жаждал общения.

– Разумеется, нужна.

– Я сейчас застрелю ее, – предупредила Кира, поднося пистолет к голове Наташи Симоновой. Стефан глубоко вдохнул и хотел вскочить, но замер в нелепой позе.

– Да ради бога, – пожал плечами Макар. – Мне-то что!

Кира сузила глаза.

– Вот это вы, голубчик, напрасно! – осуждающе проскрипел Козулин. – Если бы я знал, не стал бы вас…

– У меня есть задача, – перебил его Илюшин. – И я ее решу независимо от того, сколько человек вы прикончите.

Бабкин подумал, что если начнут с Макара, то решение задачи накроется медным тазом. Но Кира спросила о другом:

– Какая еще задача? Вы вообще кто такой?

– Представитель российского консульства, отдел внешних расследований. Откомандирован на «Мечту», чтобы расследовать дело о причинении смерти Антону Еремейчику.

«Вот же дьявол! Когда фамилию-то он успел узнать?» – изумился Сергей, впервые услышавший ее только что.

– Врете! – резко отозвалась Кира.

– В каюте моя визитка и все документы, – не моргнув глазом, отозвался Макар. Он был полон такой непробиваемой уверенности, что если бы Бабкин сам не был в его каюте и не видел там из вещей только собственные запасные кроссовки, он бы поверил и в папку с документами, и в визитку, и в отдел внешних расследований. – А вы можете придумать другое объяснение моему прибытию на корабль?

Кира молчала, подозрительно глядя на него. Бабкин бросил быстрый взгляд на Якова Семеныча. Боцман, как и Муромцев, был свидетелем их встречи на пристани. Уж старик-то не мог не знать, что выступление Илюшина – ложь от начала до конца!

Яков Семеныч казался озадаченным. Но опровергать слова Макара, похоже, не собирался. Муромцев же стоял за штурвалом и вообще не слышал, о чем идет разговор между пленниками и Кирой.

«Что ты задумал? – твердил про себя Бабкин, пытаясь поймать взгляд Макара. – Что ты задумал, Илюшин, рисковая ты скотина?!»

Но напарник смотрел на Киру, а не на него.

– Что у вас со щекой? – вдруг спросила она.

– Выполз на пляж загорать в день приезда и заснул. Дорвался до солнца, называется.

Кира молча рассматривала ожоги на его коже. Бабкин заметил, что пистолет она опустила. Теперь он не упирался в затылок девушке, а был нацелен куда-то ей в печенку. «Один черт, если она выстрелит, русалке не жить».

За бортом неожиданно вздыбилась волна, увенчанная пенной короной, и швырнула ведро воды на палубу. Яна взвизгнула и отодвинулась от набегавших струек.

Кира не обратила на это внимания. Даже то, что бригантина стала ощутимо сильнее вскидываться на волнах, ее не беспокоило.

– Как вас зовут?

– Макар.

– С чего вы взяли, что это было… причинение смерти? Капитан сообщил нам о несчастном случае.

– У капитана свои резоны, – пожал плечами Илюшин. – Всплыли новые факты.

– Какие еще факты?

– Новые, – веско повторил Макар. – Остальное – тайна следствия. Извините.

Кира без лишних слов перевела пистолет на него.

– Про тайну рассказывайте кому-нибудь другому! Что за факты?! И учтите, стреляю я метко!