Профессия – первая леди - Леонтьев Антон

Для меня это много значило. Летом 1991 года весь мир с небывалым напряжением следил за исходом противостояния старой номенклатуры и нарождающейся новой демократической Герцословакии. В первый день путчисты были сильны, они не сомневались в своей победе, перелом наступил позже, и человек, который отважился подать в отставку и положил на стол партбилет именно в первый день, тем самым выражая свое несогласие с попыткой повернуть колесо истории вспять, заслуживал уважения и восхищения.

Надя не стала посвящать меня в подробности того, чем Гремислав занимался в Восточной Германии, – муж никогда не рассказывал ей о своих обязанностях. В Дрездене она вела домашнее хозяйство и растила детей. Она рассказала мне о том, как Гремислав однажды совершил доблестный поступок: когда всем стало ясно, что крах ГДР не за горами, к расквартированным в Дрездене герцословацким войскам начали подъезжать ушлые американцы на машинах, груженных бытовой техникой. Они прельщали солдат и офицеров видеомагнитофонами, электробритвами, телевизорами, тостерами и пылесосами, требуя в обмен сущую безделицу – секретные документы! И те несли их пачками, ящиками и мешками! Гремислав как-то стал свидетелем этой безобразной сцены и попытался охладить пыл предпринимательства разошедшихся вояк. Солдаты грубо ответили, что если он от них не отстанет, то «получит по шее». Тогда Гремислав сходил к себе домой, взял пистолет, вернулся и пригрозил, что застрелит любого, кто посмеет отдать американцам документы в обмен на технику. Ему пришлось даже выстрелить в воздух, но благодаря его действиям распродажа военных секретов прекратилась.

– Во время нашей жизни в Дрездене у нас появились немецкие друзья, – заметила Надя. Потом она призналась, что постоянно сравнивает мое мнение с мнением своих дрезденских приятелей. Меня это даже обидело – Надежда, оказывается, использовала меня в своих целях.

– Твое мировоззрение очень отличается от хода мыслей Микаэлы и Хольгера, – призналась мне Надя. – Они, восточные немцы, гораздо ближе мне по духу, чем ты. Мы понимаем друг друга с полуслова.

Ее слова очень меня задели. Получается, я была своего рода лакмусовой бумажкой – моя новая герцословацкая знакомая тестировала меня на предмет различия менталитетов. Но Надя поспешила сказать, что это не так и она очень ко мне привязалась. И все же неприятный осадок после ее признания у меня остался.

Дрезденская чета после крушения Берлинской стены и прекращения существования Штази преуспела, Хольгер занялся бизнесом и сумел занять чрезвычайно ответственный пост в одном из очень крупных банков. Именно он убедил свое начальство выделить крупную сумму на лечение жены его герцословацкого друга Гремислава. Теперь все стало на свои места – пребывание в клинике доктора Оссенберга Наде спонсировали.

…За то время, которое мы провели вместе в лечебнице, я успела привязаться и к Наде, и к ее детям. Сергий и Ольга оказались очаровательными подростками: Сергий был сорванцом и непоседой, Ольга отличалась трезвым рассудком и не по-детски зрелыми суждениями. Надя говорила, что сын пошел в характером в нее, а дочь – в Гремислава.

Отпрыски Буничей замечательно говорили по-немецки, родители частенько беседовали с ними на этом языке. Надя поделилась со мной своей сокровенной мечтой – она хотела, чтобы дети учились в немецкой школе и поступили затем в немецкий вуз.

…На прощание я подарила Наде великолепный кожаный блокнот с эмблемой страхового общества, которое возглавлял мой муж Петер, а также золотой «паркер». Я уже знала о страсти Надежды к подобного рода вещицам. Кроме того, я тайно надеялась, что этот презент даст нам повод обменяться адресами и телефонами. К тому времени мы уже перешли на «ты», и я считала Надежду одной из своих подруг.

К моему разочарованию, Надя не поняла или не пожелала понять мой намек. Я получила от нее в подарок бутылку герцословацкой водки и пасхальное яйцо из малахита. Тогда я сама переняла инициативу и заметила:

– Если вы окажетесь в Гамбурге, то буду рада увидеть вас у себя в доме!

Надя неожиданно обняла меня и поцеловала, а затем прошептала:

– Дай мне свой телефон, я обязательно позвоню тебе, когда мы прилетим в Иоаннград!

…Я была рада тому, что моя герцословацкая подруга дала обещание не прерывать отношений. И каково же было мое разочарование, когда Надя не позвонила ни в первый, ни во второй и ни в третий день после своего возвращения в Герцословакию. Меня мучили сомнения и терзала обида – она ведь обещала! Или обещания так немного значат для нее?

…Прошел год, на выборах в Герцословакии был переизбран Благояр Никлотович. На Западе никто не верил в то, что он снова станет президентом страны, хотя все с тоской надеялись на это – его оппонент-коммунист пользовался поддержкой широких народных масс. Но Герцословакия в очередной раз продемонстрировала всему миру, что чудеса в ней происходят гораздо чаще, чем нормальные события. Я все думала о Надежде, вспоминала наши беззаботные недели в Констанце и была уверена, что никогда больше не встречусь с ней.

Но как и в случае с триумфальной победой на выборах Благояра Никлотовича, совершенно неожиданно герцословацкий генеральный консул сообщил, что меня разыскивает Надежда Бунич.

Я была очень рада, но, с другой стороны, затаила обиду на свою подругу. Прошло больше года с тех пор, как мы расстались, и она не удосужилась не только позвонить мне, но даже хотя бы поздравить открыткой! Со смешанными чувствами ответила я консулу, что он может дать Надежде мой новый номер телефона.

Звонка Надежды я ждала с нетерпением – мой муж как раз уехал в Австрию, и я представляла себе, что Бунич посетит меня в особняке. Более того, я была готова предложить ей остановиться у меня!

…Она позвонила только через шесть дней, когда я решила, что она давно уехала обратно в Иоаннград. Она и не подумала извиниться и весело защебетала, как будто мы расстались всего день назад. Надежда намеренно не замечала мои односложные ответы и сухой тон. Ей удалось растопить мое сердце, и я пригласила ее в гости.

– Извини, что не позвонила и не писала, – под самый конец телефонного разговора заметила она мимоходом. – Через день после возвращения из Германии сгорела наша дача, а вместе с ней и моя записная книжка.

Я не поверила этой небылице. Надежда обманывает меня, причем таким грубым и нелепым образом, и это ранило мою душу еще сильнее. А я когда-то считала ее своей подругой! Кажется, я сделала ошибку, пригласив ее и детей в гости.

…Надежда изменилась – она пополнела, ее фигура округлилась, и при этом лишние килограммы делали ее более женственной и соблазнительной. Она изменила прическу и перекрасила волосы из золотистых в оттенок пламенной охры. Как всегда, она была одета безукоризненно – темно-синий шерстяной костюм и цветастый платок вокруг шеи. Дети повзрослели, Сережа превратился в нескладного подростка, а Ольга в прелестную девушку. Надежда вручила мне огромную коробку конфет и невесомую кружевную скатерть.

Я приготовила восточный стол. Надежда как-то упоминала, что любит экспериментировать в еде, поэтому я решила, что сирийская и китайская кухня придется ей по вкусу. Я жестоко ошиблась – моя гостья и ее дети не могли управиться с палочками, потребовали себе вилки, которыми вяло ковырялись в экзотических блюдах. Надя брюзжала, что у нее изжога от сладкого соуса, и обрушилась с резкой критикой на все восточное. Она не любила восточную кухню, не понимала восточную музыку, но более всего ее раздражение вызывало мусульманство.

И раньше я замечала, что Надя может быть невыносимой. В тот день все было не так, у меня даже навернулись на глаза слезы. Я так старалась ради герцословацких гостей, а они не оценили моих усилий!

Заметив огорчение на моем лице, Надя мгновенно переменилась: она с жадностью накинулась на кушанья, перестала все рьяно критиковать и превратилась в саму любезность. Такая Надежда мне нравилась намного больше.

…Она подробно рассказала мне о несчастье, которое постигло их практически сразу по возвращении из Германии, – то, что я считала пустой и неуклюжей отговоркой, было правдой. У Буничей в самом деле сгорела дача, а вместе с ней и большая часть их вещей и даже накопления! В огне погибли многие из драгоценностей Надежды, а также доллары и форинты, которые Гремислав хранил дома. Меня это несколько озадачило – получается, что ее муж-политик невысокого мнения о герцословацких банках, раз предпочитает не доверять им деньги, а хранит их в коробке из-под сигар на книжной полке!

Надя показала мне фотографии, на которых был запечатлен обугленный остов их дачного коттеджа. Слава богу, что никто не пострадал – пожар начался внезапно, виной всему, как установило следствие, была неисправная проводка. У Буничей были гости, которые праздновали возвращение Нади и детей из Германии, и когда пожар, начавшийся на втором этаже в комнате Нади, заметили, было уже поздно. Надя выскочила в чем была, дети уже легли спать и были в нижнем белье, а Гремислав с друзьями находились как раз в сауне – они вылетели, завернутые в полотенца и простыни. Сгорели и документы, и одежда. На летний период Буничи переезжали на дачу, и в городской квартире мало что осталось. Самой страшной потерей был сгоревший компьютер Гремислава и его портфель с важными бумагами.