От звонка до звонка - Колычев Владимир

И мог бы его простить… Но простить ему Константина…

Нет, такое не прощается… Я послал за Анатолием. Мне уже звонили. Сказали, что нашли его. Вот-вот привезут…

Бидона привели через полчаса.

На него неприятно было смотреть. Опухший, как после крепкой пьянки, волосы взъерошены, под глазами нездоровая синева. Одет небрежно. Густой запах перегара не мог заглушить даже мускатный орех.

– Ну, здравствуй, Анатолий, – ядовито поприветствовал его Навруз.

Бидон в ответ промычал что-то невнятное.

– Да он в драбадан загашен, – послышался чей-то возмущенный голос.

– А ему есть с чего нажраться. Пузыря, козляра, поминал, – добавил жару кто-то другой.

– Тихо, – призвал к спокойствию Навруз.

Все складывалось в его пользу. Как он и рассчитывал.

– Ты Константина зачем заказал?

– Это… А чо такое?… Да козел он…

Бидон понес пьяную дичь. И тем самым еще больше усугубил свое положение.

– Козел, говоришь? – оборвал его кто-то из авторитетов. – И ты его за это кончил?

– Ну, не я… Это, я только заказал… А сам я не стрелял… А чего он?…

Бидон говорил невнятно. Рот жадно хватал воздух, щеки вздувались, с губ скатывалась слюнявая пена. В мозгах полный отстой. Не зря же Навруз велел накачать его галлюциногенами. Водкой его напоили чисто для запаха.

– Зачем ты убил Константина, зачем? – с показной отческой мягкостью укорил его Навруз. – Не надо было этого делать. Ведь мы одна семья. И все друг за друга… Придется ответить за Константина… Давай послушаем, что скажут люди…

Бидона щадить не стали.

– Мочить его, козла!

– В расход урода!

– Чик по горлу, и все дела!

Приговор утверждал Навруз. На правах старшего. На правах крутого авторитета.

– Ты слышал, Анатолий, что сказали люди…

Он плавно поднялся со своего места, мягкой поступью подошел к Бидону, улыбнулся. Из его рукава сама по себе выскочила заточка. И молниеносно вонзилась точно в сердце. Приговор приведен в исполнение прямо в зале суда…

Все произошло слишком быстро и внезапно. Авторитеты были в шоке. И потрясение смотрели на Навруза. На этот раз в их глазах был не только страх, но и почтение.

Алексей был им доволен по всем статьям. И не скрывал этого. Навруз был польщен.

– Красиво ты себя поставил. Теперь город с потрохами твой…

– Ты хотел сказать, наш, – поправил его Навруз.

– А зачем нам твой город? – не согласился Алексей. – Ты сам по себе. Мы сами по себе. От тебя нам ничего не нужно…

– Так не бывает.

– Бывает… Нам нужно спокойствие. Чтобы никто вроде Космача не мешал нам жить и делать бизнес. Мы этого добились… Надеюсь, наша компания не входит в сферу твоих интересов?

– Нет, что ты! – поспешил откреститься Навруз.

Большая нефть для него под большим запретом. И ни под каким предлогом он не сунется на эту заповедную территорию.

– В областной администрации и в мэрии заправляют наши люди, – продолжал Алексей. – Поэтому, пожалуйста, считайся с ними. И не пытайся идти наперекор…

Что бы ни говорил Алексей, а, по сути, город принадлежит нефтяной мафии. А Навруз всего лишь верхушка огромного айсберга. Верхушка не потому, что он над всеми, а потому, что на виду. И если что, все шишки посыплются на него.

Но для грусти поводов нет. По-любому, он на белом коне.

Крыши, рэкет, продажная любовь и, конечно же, наркота плюс паленое пойло – это сфера его интересов. И здесь он царь и бог. И плевать ему на большую нефть…

– Как тебе жить, учить не буду, – сказал Алексей. – Делай что хочешь, но чтобы в городе был порядок.

– Да я понимаю, – кивнул Навруз. – Беспредел никому не нужен…

– А Космача не бойся…

– Космача?! Как я могу его бояться, если…

– "Если" откладывается до лучших времен, – невесело изрек Алексей. – Я не хотел говорить тебе об этом. Но скажу.

Дело в том, что Космач не совсем мертвый. Хотя и не совсем живой. В коме он. Может, оклемается. А может, нет…

– А если оклемается? – забеспокоился Навруз.

– Тогда будет жить.

– И снова будет мутить воду.

– В том-то и дело… Космач никому не нужен. Ни нам, ни тебе…

– Однозначно… Нельзя, чтобы он вышел из комы.

– Об этом должны позаботиться.

– Кто?

– Есть, люди. И они уже на месте. Больше, извини, я не могу тебе ничего сказать…

– А ты и не говори. Мне главное, чтобы Космач окончательно загнулся.

Ничто не мешало благополучию Навруза. Даже воровского гнева он не очень боялся. Охраной себя конкретной окружил, особняк в безопасном месте приобрел, ездит в бронированной машине. Не дотянутся до него воры.

По большому счету, Навруз и Космача не должен бояться.

Он вытравил почти всех, кто готов был снова перейти на сторону Космача. Тот может слать малявы кипами, от этого уже ничего не изменится. Город ему больше не принадлежит…

И все равно Наврузу было страшно.

Сначала Родион услышал голоса.

– Виталик, а тебе не кажется, что ты меня утомляешь?

– Миль пардон, сестренка! Но ничего не могу поделать.

Строго-настрого указано. Так что, Наташа, претензии не ко мне.

– Какие претензии, Виталик? Разве ж я не понимаю? Но что поделаешь, ну не люблю, когда стоят над душой…

Девушка говорила мягким, бархатистым голосом. Мягкое звучание и едва уловимый убаюкивающий шелест. Такой голос можно слушать до бесконечности.

А мужской голос раздражал. Хотя и не было в нем ни грубости, ни каких-то противных ноток.

Родион открыл глаза. Увидел красивую девушку в белом халате. Она стояла над столиком с белоснежной скатертью и заправляла шприц. За ней следил парень в таком же халате, который так не шел к его зэковскому (рейсу…

Воспоминания рваными обрывками зашуршали в голове, сложились в одну картинку.

Родион понял, где он. В лагерном лазарете. Вчера ночью он дрался с Грибком. А потом появился Игореха. Короткий базар, и его заточка ударила Родиона в грудь. Но он не умер.

Всего лишь потерял сознание. И сейчас вот пришел в себя.

Спасибо врачам. И этой сестричке тоже. Вон как заботится о нем… Стоп! Откуда в лазарете такая красотка? Была здесь медсестра – пожилая женщина. А этой крошки не наблюдалось. Родион бы первый узнал о ней…

Чувствовал он себя хреново. Слабость, тошнота, сосущая пустота в желудке. Руки-ноги тяжелые, как чугунные чушки.

Но это не помешало ему смотреть на сестренку с чисто мужским интересом.

Она как будто почувствовала его взгляд. Обернулась.

В широко распахнутых глазах вспыхнули радость и удивление.

– Ой, он, кажется, пришел в себя!

Парень тоже обернулся. И у этого на лице отобразилась радость. Грубая, но, как ни странно, более искренняя. А еще растерянность. Как будто соображает, кричать ему во весь голос или самому бежать звать главлепилу.

– Наташа, давай за врачом! – наконец разродился он.

– Виталик, как ты меня достал! – разочарованно выдохнула сестренка.

Но за врачом все же отправилась. Родион проводил ее взглядом. Походка у нее блеск – от бедра, с точно выверенной раскачкой и очень сексуальная. И фигурка шик. Даже через халат улавливалась тонкая талия, идеальной формы попка и длинные стройные ноги. Родион понял, что хочет ее всю целиком. И даже хворь не станет помехой…

– Родион Сергеевич! – восторженно протянул парень. – Вы так на нее смотрите!… Да вас уже выписывать пора!…

Родион улыбнулся. Интерес к женщинам – залог полного выздоровления. Хоть на лозунг наклеивай и на стену вешай.

– Ты кто? – тихо спросил он.

Губы не хотели разлепляться, тяжелый язык с трудом ворочался во рту. Из носа торчала какая-то трубка – она тоже мешала говорить. Но Виталик его понял.

– Виталик я. Это, охрана. Вас охраняю. Чтобы ни одна падла… Вас же убить хотели. Кто его знает, может, и сейчас хотят…

– Иго… Игореха где?…

– Какой Игореха?… А, слышал про такого. Он у вас телохранителем был… Так он это, ноги сделал. Там целая история была. Говорят, без подкупа не обошлось. Вытянули его на свободу…

Все правильно. Дело сделано, больше киллеру на зоне ловить нечего. Могущественная мокрушная контора вытащила Игореху на свободу. Такие кадры ценятся. Профи. Родиона сделал и при этом остался на плаву. Вне всякого, на Грибка все списал… Только когда он успел сбежать?

Виталик заметил его удивление.

– Он уже две недели как слинял… А вы уже месяц здесь…

Чудеса в решете. Как мог он проваляться без сознания целый месяц?…

– У вас, это, кома была, – продолжал парень. – Заточка в миллиметре от сердца прошла. Поэтому вы и выжили… Но все равно дело труба было. Это, тут из Москвы лепилы были.

Со своей техникой. Операцию делали. С того света вас вытаскивали. С того света вытащили, а из комы – нет. Уже никто не верил, что вы оклемаетесь… А вы оклемались…

– Сестра… Сестра, она кто?

– А-а, – весело и с подначкой отозвался Виталик. – Это Наташа. Ее в штат добавили… Из-за вас штаты расширили.