Марго, или Люблю-ненавижу - Крамер Марина

– Марго… вы не могли бы приехать?

– Что?! Куда приехать?! Зачем?!

– Что ты кричишь, Марго? – раздался из приоткрытой ванной голос Алекса, и я шарахнула дверью спальни.

– Максим, я не поняла вас!

– Марго, дело в том… словом, у Марии проблемы, она сейчас у меня дома, но оставаться здесь ей бы нежелательно…

Я ничего не понимала – как, откуда, какими судьбами Мэри в квартире бывшего любовника? Что значит – «у нее проблемы»? У нее постоянно проблемы!

– Максим, вы можете сказать четко и ясно – что с Мэри… с Марией? – выкрикнула я, не в силах сдерживать тревогу и одновременно злость на этого человека – неужели трудно сказать прямо?!

– Марго, здесь появился ее муж… тридцать первого числа Машу привезли, я дежурил… Она попала в аварию, водитель грузовика, врезавшегося в ее машину, выпрыгнул из кабины, она видела это.

Я уже не слышала, о чем он говорит дальше, я буквально увидела эту картину – как несется лоб в лоб на серебристый «Паджеро» Мэри огромный грузовик, из которого за минуту до столкновения вываливается водитель…

– Аааалееекс! – заорала я, роняя трубку на пол и наклоняясь за ней.

Он влетел в комнату голый по пояс, мокрый и какой-то испуганный:

– Что?!

– Мэри… – простонала я, показывая ему телефон.

Его рука потянулась к трубке, но я не дала, собрала остатки воли и продолжила:

– Максим… простите, я немного… что с Марией?

Алекс дотянулся до кнопки громкой связи, нажал и сел на кровать, потянув меня за собой. Я плюхнулась рядом. Максим продолжил:

– У нее сложные переломы голеней, сломано бедро, сотрясение мозга… Словом, она не в лучшем состоянии…

– Постойте! – перебила я. – Вы ведь сказали, что она у вас дома?!

– Дослушайте, Марго. Я был вынужден… Понимаете, она совершенно четко определила, в чем дело, и как чувствовала – за ней пришли.

– Кто? – скорее подумала, чем сказала я, хотя не сомневалась в том, чье имя сейчас произнесет Максим.

– Ее муж со своими людьми. Я успел… успел увезти ее в морг.

– Мамочки… – прошептала я, представив, как моя Мэри лежит в холодном морге совсем одна – точнее, в компании трупов.

– Вы не пугайтесь, Марго, с ней все в порядке, и ее муж теперь считает, что Маша мертва.

Алекс расхохотался так, что я вздрогнула и запустила в него подушкой. Он поймал ее, зажал лицо и продолжал ржать, как полоумный, катаясь по кровати.

– Простите, Максим… А… как она сейчас?

– Собственно, я звоню по ее просьбе… секунду… – повисла пауза, потом раздалось какое-то шуршание – и голос Мэри:

– Марго! Марго, родная!

– Мэри!!! Мэри, что с тобой? Как ты?! – мы кричали наперебой, словно боялись, что связь прервется, а перезвонить окажется невозможно.

– Я… плохо, Марго. Спасибо Максу – могло быть хуже…

– Мэри… Господи, почему ты пропала? Почему ни разу не позвонила?

– Разве он не сказал тебе? – удивленно спросила она, и у Алекса как-то сразу поубавилось веселости.

– Не сказал – чего? – я метнула в него свирепый взгляд.

– Ну, значит, и я не скажу.

– Хорошо, я сама… – Я осеклась, поняв, что не надо пока говорить Мэри о том, что Алекс – вот он, лежит на расстоянии вытянутой руки и сверкает глазищами, недовольный услышанным только что. – Мэри… скажи честно – как твое состояние?

– Марго… я понимаю, это наглость, ты вправе отказаться и все такое… – Странные нотки в голосе Мэри насторожили меня. Она просила меня о чем-то. – Но… ты не могла бы забрать меня отсюда? Хотя бы ненадолго? Пожалуйста… Я совсем одна… папа умер…

Я едва не завизжала, что вылетаю через пару часов, – наконец-то она просила меня о том, чего я хотела больше всего на свете – быть рядом.

– Мэри… ты просишь приехать и забрать тебя? А ты уверена, что можно будет тебя перевезти? В смысле – как же твои ноги?

– Я могу сидеть… – Она вдруг заплакала, заражая и меня своими слезами.

– Я прилечу, Мэри! Я прилечу, жди меня!

– Спасибо, Марго, – прорыдала она и отключила телефон.

Я медленно закрыла крышку своего мобильного и перевела взгляд на Алекса. Тот ответил мне ясным взглядом и легкой улыбкой.

– Объявилась наша головная боль? Ты вне себя от счастья? Будь я ревнив, Марго, – убил бы тебя.

Я развернулась и отвесила ему пощечину. И – о ужас! – Алекс стерпел! Стерпел, только мотнул головой:

– Ух ты! Смелая стала…

– Смелая. Скажи мне – зачем ты вмешался? Что ты такого ей сказал? И, главное, когда ты успел это сделать? – Меня трясло от негодования. – Ты что же – за моей спиной общался с Мэри, видя, как я страдаю?

Он сел и попытался обнять меня, но я вырвалась:

– Не надо! Я разговариваю серьезно.

– Я так и понял. Но я не общался с Мэри – тем более за твоей спиной.

– Алекс! – я повысила голос, и он поморщился:

– Не кричи. Я сказал тебе, как было.

– То есть Мэри соврала?

– Нет, она сказала тебе правду.

У меня возникло ощущение, что Алекс издевается надо мной специально, – этот звонок почему-то его разозлил, но он старался скрыть это от меня и потому вел себя таким образом.

– Я не хочу это обсуждать сейчас. Мне нужно успеть в кассу – еще открыто.

– Ты никуда не полетишь, Марго, – отрезал он.

– Полечу – и ты не хуже меня это знаешь. Я не брошу ее там!

Алекс вскочил – наконец-то его злость выплеснулась наружу. Сжав кулаки, он подступил ко мне, но я посмотрела ему в глаза и тихо произнесла:

– Только попробуй.

Он удивленно посмотрел на свои руки, словно не понял, как так вышло, разжал пальцы и бережно взял меня за плечи:

– Марго… я тебя прошу – не лезь.

– Как ты не поймешь… У нее никого нет – только я! Теперь даже отца нет!

– Марго… ты не можешь жертвовать собой ради…

– Не смей! Не смей так говорить! Она – все равно что ты! Все равно что ты – для меня! Я не оставлю ее там!

– Марго, нельзя всю жизнь водить за руку сумасшедшую девку…

– Не называй ее так!

– Хорошо, не кричи. Ты ведь сама видела, Марго, – Алекс погладил меня по волосам. – Я пытался ее спасти…

– Ты? Да ты же меня уверял, что Костя поверил в ее смерть! И что? Она умерла уже дважды!

– В третий раз умрет совсем, – буднично кинул он, и я оттолкнула его от себя:

– Ты…

Алекс развернулся и вышел, но на пороге задержался и бросил:

– И в этот третий раз по-настоящему убью ее – я.

Мы не разговаривали три дня – до моего отлета в Сибирь. Я все рассчитала – прилечу, заберу Мэри, вернусь в Москву и буду думать, как ее лечить. Сейчас, когда она осталась без Кости, Мэри вполне могла бы танцевать снова – возраст позволял, да и форму она вряд ли растеряла, но вот переломы… Это, конечно, могло представлять определенные трудности, все-таки для танцовщицы ноги – рабочий инструмент. Но я была уверена, что, когда Мэри окажется рядом, я сумею сделать все, чтобы она снова танцевала. Я обзвонила все известные мне клиники, занимавшиеся лечением и реабилитацией больных с переломами конечностей, нашла нескольких врачей, показавшихся мне надежными, и договорилась о консультациях. Алекс, слушавший эти телефонные переговоры, только усмехался, но не комментировал никак.