Белое сияние - Карвер Кэролайн

Тьма постепенно сгущалась, она молила Бога, чтобы ночью не было сильного мороза, тогда у нее останется хоть какой-то шанс выжить. И тут началось что-то совершенно невероятное.

Краем глаза она заметила в небе какую-то тень. Что это — след реактивного самолета, одинокая серая тучка? Она подняла глаза вверх, и у нее тут же перехватило дыхание.

С причудливой мерцающей дуги, протянувшейся через все небо, полились потоки полупрозрачного бледно-зеленого света, разворачиваясь в невесомую кисею из тончайшего переливающегося шелка, — как осенняя паутина, она струилась по воздуху, соединяя небо и землю. Эбби позабыла обо всем на свете: о холоде, о волках и медведях — она смотрела на это чудо, не в силах отвести взгляд. Северное сияние! Она никогда не думала, что ей доведется увидеть это волшебство — и вот оно перед ней как на ладони.

Чудо еще и двигалось! Как балет в замедленной съемке. Эбби протянула руку — казалось, оно так близко, что можно до него дотронуться. Словно почувствовав тепло руки, оно заволновалось, отпрянув, а потом снова развернулось, разбросавшись по небу гигантскими широкими мазками.

Эбби охватил благоговейный трепет и одновременно чувство единения с землей, небом — со всей вселенной. В душе воцарились удивительный мир и покой.

Это были минуты прозрения, озарения, Божественного откровения. Она начала шептать обещания. Я помирюсь с Лизой и больше никогда не буду настаивать на том, чтобы она стала такой, как хочется мне. Позволю Кэлу высказать все, что у него на душе, и наконец по-настоящему прощу его. А еще я соберу у себя в этом году всех-всех на рождественский обед, отстою ночную службу и поблагодарю Тебя, кто бы Ты ни был, за то, что позволил мне увидеть это Чудо.

Она вернулась мыслями к Кэлу и тут же засомневалась, что сможет выполнить связанное с ним обещание. До слуха донесся характерный шорох полозьев по снегу, потом она услышала скрип дерева и перезвон колокольчиков. В голову тут же пришла мысль о Санта-Клаусе в санях. Похоже, у нее начинаются галлюцинации.

— Вперед, ребятки! Давай, давай, давай! — прорезал тишину громкий мужской голос.

Судя по звуку, он был очень близко, Эбби хотела уже сорваться и помчаться к деревьям, чтобы укрыться, как вдруг из-за поворота выскочила упряжка из восьми собак. Сзади на санях стоял управлявший ею человек с фонарем, прикрепленным ко лбу. Он весело погонял упряжку, но едва завидев Эбби, скомандовал собакам остановиться.

Он быстро нагнулся, что-то отстегнул, потом подбежал к ней. Широкоскулое лицо выражало обеспокоенность.

— Я слышал выстрелы, — тяжело выдохнул он. — Как вы? Я видел гризли. У меня тут есть бинокль, а сам я был вон там, — он махнул рукой в другую сторону долины, — обучал своих собак. Я тут же помчался сюда, но по дороге застрял. Нас задержал лось. Вы не представляете, как мои собаки любят гонять лосей, — насилу с ними справился.

Пожалуй, Эбби никогда в жизни никому не была так рада, как этому человеку. Она была готова обнять его и расцеловать.

— Меня зовут Уолтер, — добавил он.

Его лицо напоминало сухой фиговый лист. Глубокие морщины как будто были выжжены на нем холодом, ветром и солнцем. Он был эскимос, как и Большой Джо, с миндалевидными глазами и черными как смоль волосами. Во всем остальном он, так же как она, был похож на человека с запада: на нем была длинная меховая куртка и обитые овечьей шкурой высокие ботинки.

— Уолтер, вы мой спаситель! — воскликнула она. — Я думала, мне придется идти пешком всю ночь.

— А где ваш снегоход?

— Сломался.

Она рассказала ему о своих злоключениях — о похищении, плене, нападении гризли и побеге.

Уолтер раскрыл от изумления рот, обнажив кучу гнилых зубов и две дырки впереди.

— Вы — та самая женщина, которую похитили недалеко от Лейкс-Эдж?

— Да.

— Ах, как же мне повезло! — Его лицо засветилось от радости. — Друзья не поверят моей удаче! Вас все кругом ищут. По телевизору, по радио, в газетах — везде только о вас и говорят. Прямо с ума сойти! — Уолтер гордо вскинул голову. — А я буду тем самым героем, который вас спас.

22

Он развернул упряжку. При столь узкой лыжне сделать это было довольно трудно: пришлось отвязывать собак, вручную поднимать и поворачивать сани. Он посадил Эбби перед собой и укутал ей ноги оленьей шкурой мехом внутрь.

— Так лучше греет, — деловито сказал он, а потом нахлобучил ей на голову огромную меховую шапку с ушами размером с крышку большой кастрюли. — Не даст замерзнуть.