Аптекарша - Нолль Ингрид

Временами я чувствовала, что она пристально за мной наблюдает.

В этом — допускаю, не самом интересном — месте моего повествования меня вдруг самым пошлым образом прервал и даже несколько напугал громкий храп Розмари, после чего я обиженно заткнулась.

20

За завтраком вид у Розмари слегка виноватый.

— Дело совсем не в тебе, — оправдывается она, — это от гормонального укола я вчера уснула.

Может, и вправду от укола. Я несколько смягчаюсь, когда она в знак покаяния аккуратно перебрасывает на мою кровать свою упаковку земляничного джема и брикетик сахара.

— Знаешь что, — говорю я, — наверно, я назову дочурку твоим именем, но только не вторым, Тирья, это, по-моему, как-то уж слишком, а половиной первого имени — Розмари.

— А которой из половин? — воодушевляется она.

— Пусть у нас будет маленькая Мари.

— Вообще-то за это надо бы выпить! — И мы чокаемся толстыми кофейными чашками. Солидная порция горячего больничного молока, изрядно сдобренного нашим растворимым кофе, выплескивается при этом на рукав ее палевого халатика.

— Но сегодня нам надо обязательно закруглиться, — напоминает она. — Ох, чувствую я, будут еще покойнички.

— Потерпи.

На ужин я подала копченую лососину под укропным соусом.

— Мой последний ужин перед казнью, — пошутила Альма, имея в виду; вероятно, свои будущие больничные трапезы.

Она снова первой отправилась в постель, дети последовали ее примеру. Около полуночи я пробудилась от жуткого сна. Всех подробностей я не помнила, а начинался он вполне безобидно: Альма и Тамерлан (правда, как бы в человеческом обличье) стояли передо мной рука об руку и говорили мне: «Мы хотим пожениться!» На Тамерлане, как и положено коту, были высокие сапоги, а к ним — костюм Робин Гуда в духе Уолта Диснея. Альма являла собой Белоснежку с мертвенно-бледным лицом. «Отдай мне в мужья Тамерлана, и тогда Павел — твой!» — заявила она, и я ужасно обрадовалась такому выгодному, такому счастливому обмену.

«Но чтобы все было по справедливости, — добавила она, — я и ребенка твоего возьму в придачу».

В полном ужасе я хватилась своего ребенка и кинулась искать его в мерзлом лесу среди мертвых деревьев.

«Как в страшной сказке!» — простонала я, изо всех сил пытаясь прогнать жуткое наваждение. Потом даже встала, пошла на кухню, выпила молока, глянула, как там дети — они мирно спали в постели с Альмой, — и выглянула в темное окно.

Во двор нашего дома как раз сворачивал «порше». «Поздновато, господа», — подумала я. Потом прошла в зимний сад. Павел лежал в гамаке и читал. Я села рядом, мы прильнули друг к другу и так замерли. Пока перед нами вдруг не оказался Тамерлан, издав слабое «мяу», — смышленый кот давно наловчился сам открывать двери. Я подняла глаза и увидела Альму: в кружевной сорочке она неподвижно стояла в коридоре и смотрела на нас.

Павел тотчас же выпустил меня и спрыгнул с гамака.

— Что случилось, тебе не спится? — спросил он испуганным и виноватым голосом.

Смертельная обида сверкнула в глазах Альмы — и в ту же секунду она исчезла. Я, впрочем, тоже. Но и в постели, уже с закрытыми глазами, я видела перед собой ее силуэт, оскорбленный и горестный.

Несколько часов спустя — часа в три ночи — я снова проснулась. На сей раз меня разбудил кот, всей своей тушей нагло вспрыгнувший мне на грудь, чего он раньше никогда себе не позволял. Я погладила его по шерстке. Вообще-то Тамерлан гостей не любит, к тому же ему всегда передается моя нервозность. Вот и теперь он не успокаивался, а требовательно тыкался в меня носом. Я включила лампу и взглянула на часы. И только тут почуяла слабый запах гари и окончательно проснулась.

В коридоре дыма было гораздо больше. Я кинулась в спальню. Альмы не было. Я растолкала детей.

— Одевайтесь, живо! — скомандовала я и через секунду была у Павла, который так и уснул в гамаке.

Он тотчас проснулся, укутал детей в одеяла, отнес их в машину, а машину отвел подальше от дома. Я тем временем вызывала пожарных.

Еще через минуту я уже барабанила в дверь к Левину, слыша, как бушует в мансарде огонь, уже начавший сверху вниз пожирать деревянную лестницу. Павел громко звал Альму.

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем в дверях показались сонные мужчины в подштанниках. Альмы с ними не было. По счастью, они все поняли сразу и без объяснений.