Волчья ягода - Данилова Анна

Татьяна стала еще бледнее и охватила руками голову.

– У меня кружится голова…

– А потом вы со своим сообщником вернулись за телом Виктора, привезли его на набережную и сбросили в реку… Вот так-то.

– Но все это еще надо доказать… У меня есть алиби… – она уже едва говорила. Горло ее сдавил спазм, а язык отказывал повиноваться.

– В том-то и дело, голубушка, что никакого алиби у вас НЕТ! Я справлялся в вашей лаборатории. Убийство произошло около восьми, пятнадцатого октября, а вы закончили свою работу в пять, хотя отсутствовали и до этого, наверняка искали пистолет…

– Я просто ходила по магазинам… Нужные мне инструменты находились на дезинфекции, я ждала, когда все будет готово…

– Вы в пять часов вышли из здания вашего института и больше туда не возвращались…

– Возвращалась! Я вернулась туда минут в пятнадцать седьмого, чтобы проколоть уши Эстер и Левушке…

– Какие еще уши?

– У меня есть две мыши, которых зовут Эстер и Левушка. Наша лаборатория занимается проблемой регенерации… Я сделала им проколы на ушах! Вы можете хоть сейчас посмотреть… Я сделала замеры этих отверстий, два миллиметра…

– То же самое мне сказала и заведующая вашей лабораторией. К сожалению, выяснилось, что вы только ХОТЕЛИ сделать эти проколы, но НЕ СДЕЛАЛИ… Я сам лично осмотрел ваших мышей… Да-да, это те самые мыши, которых вам привезли из исследовательского центра Филадельфии… Так вот: их драгоценные ушки нетронуты. На них нет ни единого прокола… Даже следа… Перед тем как вас арестовать, мы немного, ну совсем малость, поработали…

Загоняя эту красавицу в угол, Захаров испытывал огромное профессиональное удовлетворение. И хотя ему было безумно жаль ее и он получал наслаждение уже от одного ее присутствия, все факты свидетельствовали против нее, и ничего-то с ними нельзя было поделать.

– Вы же сами говорите, что никто не видел, как вы возвращались в лабораторию…

– Никто, – тяжело вздохнула она, опустив плечи и голову, – даже охранника не было, он, должно быть, отлучился со своего места… Вы правы, никого…

– И когда вы якобы уходили из лаборатории, вас тоже никто не видел…

– Я ушла поздно… Сделав эти проколы, я примерно полтора часа дремала на кушетке у себя в лаборантской… И когда я уходила, внизу снова никого не было… Но этого парня, – Татьяна немного оживилась, – почти никогда не бывает на месте… К нему приходит девушка, и они запираются в служебной комнатке, там стоит кушетка… Я понимаю, что это невозможно доказать, но охранник скорее всего был тогда с девушкой… Вы спросите у него… Хотя… разве он признается вам, что ему пришлось запирать после меня дверь… К тому же он мог просто не заметить, что дверь была открыта. Возможно, что именно после того, как я ушла, собственноручно отодвинув засов и осторожно прикрыв за собой дверь, он решил проводить и свою девушку… Он выпустил ее, даже не заметив того, что дверь УЖЕ БЫЛА ОТКРЫТА…

– Но если вы открыли дверь и вышли из института, то почему же вы не позвали этого охранника, чтобы он запер за вами?

Она покраснела. Она не знала, как ему объяснить, чтобы он понял, что ей было жаль этого парня… Что ей просто не хотелось их тревожить, тем более что она прекрасно слышала доносящиеся из расположенной всего в двух шагах от «вертушки» служебной комнаты характерные звуки… Они, эта молодая пара, расположились на узкой кушетке… И ведь уже не первый раз она уходит, не добившись того, чтобы за ней заперли дверь…

– Я не хотела им мешать, – призналась она.

– А вот охранник все отрицает. Он говорит, что у него и девушки-то никакой нет.

– Мне нечего больше добавить. Вы действительно ХОРОШО ПОРАБОТАЛИ, – она нервно улыбнулась. – А теперь вы можете пригласить моего адвоката?

– У вас есть СВОЙ адвокат? И кто же он? Вы хотите ему позвонить?

– Конечно… Пока у меня есть возможность. Ведь в камерах нет телефона…

Она набрала номер и стала ждать. Ей казалось, что стук ее сердца разносится по всему кабинету, а то и всему зданию.

– Юлий, это ты? Это Таня. Да, а ты откуда знаешь?.. Понятно. Приезжай, пожалуйста. Хотя я тут уже и так порядком наломала дров… Вот даже как? Тогда тем более приезжай… Все. Жду.

Она положила трубку и заплакала.

– Что же это вы даже не сказали, где находитесь? Москва-то, она большая… И что это за Юлия такая?

Она подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на Захарова с усмешкой.

– Это не Юлия, а ЮЛИЙ. Юлий Израильевич Шеффер. Надеюсь, вам знакомо это имя?