Небо под зеленым абажуром - Брикер Мария

– Бывают, – согласилась Алешка и тоже вздохнула. – А почему ты его интеллигентом назвала? – поинтересовалась она, брезгливо попробовала макароны и с удивлением отметила, что ничего вкуснее она в жизни не ела. Разве что бубушкины блинчики и мамины голубцы.

– Не знаю даже, – прошамкала Анка с полным ртом. – Он, в натуре, на интеллигента похож, хотя в жутких лохмотьях ходит, морда вся разбита и на башке полный беспредел. Видела фильм «Назад в будущее», там профессор... Ой, прости, пожалуйста, – смутилась Анка. – Все время забываю, что ты слепая.

– Ничего страшного, – успокоила ее Алешка. – Даже хорошо, что забываешь.

– Так вот... Я шоколадку покупала и случайно подслушала его разговор с буфетчицей. Он че-то втирал про литературу, а Зинка прямо варежку раззявила от культурного потрясения. В натуре, страшно образованный чувак. Зинка такая змеюка, куска хлеба не даст, но к Интеллигенту прямо воспламенилась добродетелью, в натуре, и просроченными беляшами его подкармливает. Объедки Интеллигент не жрет, прикинь? Работает, правда, буфетчица два дня через два. Пока Зинки нет, товарищ голодает. К халявной кормежке приходит, но еду попросить стесняется. Постоит, посмотрит голодной собакой из-за угла и уходит. В мусорки тоже не лезет, подаяния не просит. Но это временно. Скоро Зинке надоест его речи поэтические слушать, она свою богадельню прикроет и пошлет его лесом. Придется мужику самому выживать, будет он по помойкам лазить и кашу бесплатную жрать, но все равно не жилец. Зимой ноги протянет. Такие тут не выживают.

– А помочь ему нельзя? – забеспокоилась Алешка.

– Ты себе помоги сначала! Тоже мне, блин, нашлась волонтерша. Доедай и пошли на фиг отсюда. Холодно, в натуре. Я шмоток теплых набрала, две куртки, портки, свитер и ботинки наварила зимние, – похвалилась Анка, ухватив ее за руку.

– Отдай ему мою еду, пожалуйста, – попросила Алешка. – Я больше не хочу.

– Какая же ты дура! – разозлилась Анка. – Ешь давай!

– Я не хочу.

– Сказала – жри! Неизвестно, когда в следующий раз поесть получится. Попробую еще одну порцию взять. Для умирающей на вокзале калеки-матери.

– Что?

– Иначе не дадут. Некоторые пытаются впрок брать, – объяснила Анка и, матерясь на всю округу, удалилась. Вернулась с макаронами, свистнула и поманила Интеллигента к себе. – Сюда греби. У нас лишняя порция еды образовалась.

– Премного благодарен, я не голоден, – сказал тот издалека. В голосе звучали тоска и безнадега. Есть этот человек хотел зверски, но подойти ближе явно боялся.

– Ну и хрен с тобой, – выругалась Анка, поставила плошку на асфальт и, ухватив Алешку под руку, потащила к вокзалу. – Блин, как дикая собака. Миску взял и за нами чешет. Макароны жует на ходу. Вот прилип. Не, я, в натуре, сейчас ему в глаз дам! – не выдержала Анка, оставила Алешку и пошла на разборку. Интеллигент бросился наутек. Анка пробежала несколько метров и вернулась, ругаясь и бурча проклятия. Прошли несколько шагов, воровка обернулась и снова выругалась:

– Не, ну ты подумай, опять за нами прется! Что он прикопался, гнус такой! Пойду все-таки морду ему набью, – сказала Анка и, оставив Алешку, сорвалась с места. Интеллигент понесся от нее прочь. В течение пяти минут они носились по площади, распугивая птиц и прохожих. Анка вернулась ни с чем, злая как собака. – Шлепки скользкие. Иначе я бы догнала его, в натуре, и фейс ему поправила, – буркнула она, тяжело дыша. – По-любому вроде отвязался. А то прямо бесил, блин!

Не успели они войти в зал ожидания, как за спиной послышались знакомые шаркающие шаги. Анка выругалась, но больше попыток набить морду Интеллигенту не предпринимала.

– Устроим склоку здесь – менты вышвырнут. А в отстойнике места забуксованы только с ночи, – пояснила она свое смирение.

– Может, ему просто по пути было, – хихикнула Алешка.

– Ага, щаз! Интеллигент на тебя так таращится. Дырку сейчас в тебе просверлит. Это однозначно любовь! – хихикнула Анка. – Ладно, шут с ним. Пусть живет. Снимай пиджак и переодевайся в куртку, а то как чучело выглядишь.

– Спасибо. Когда мы пойдем в интернет-кафе? – поинтересовалась Алешка, натянув объемную болоньевую куртку поверх пиджака. Расставаться с дедовской вещью было жаль.

– Скоро! – неожиданно огрызнулась Анка.

– Что значит скоро? – почувствовала неладное Алешка.

– А то и значит.

– Отдавай мои деньги, я сама пойду. Два дня по твоей милости потеряла. Неужели ты не понимаешь, что для меня найти эту женщину – вопрос жизни и смерти.