Последний аргумент закона - Воронин Андрей

Когда Илларион уже зашел в подъезд и чуть повернулся, чтобы прикрыть дверь, то поймал в зеркальце заднего вида машины пристальный взгляд молодого мужчины.

«Или я стал слишком подозрительным, — подумал Забродов, — или они все сошли с ума».

Пес так же радостно, как и час тому назад сбегал с лестницы, теперь мчался наверх.

— Наглое ты животное, — бормотал Забродов, — считаешь, что я тоже должен мчаться вприпрыжку, если тебе этого хочется? Вот уж, не получится!

Дверь на третьем этаже была открыта. Полковник-пенсионер стоял на площадке в домашних тапочках, в старом трико и начищал латунную табличку на двери квартиры. Выглядела она достаточно старомодно, словно пришла еще из тридцатых-сороковых годов. Но на самом деле, табличке было десять лет от роду, ее подарили полковнику сослуживцы, когда тот уходил на пенсию.

Фамилию, имя и отчество гравер исполнил по кальке, нарисованной штабным писарем, с завитками, петельками и прочими каллиграфическими излишествами. Тогда полковник, особо не подумав, в радостном угаре привинтил табличку на дверь, чтобы порадовать друзей, и теперь ему приходилось раз в месяц начищать ее до зеркального блеска, отвинчивать рука не поднималась. Любопытный доберман просочился между полковником и дверным косяком в квартиру, сделал круг по гостиной и негромко тявкнул.

— Пошел вон! — закричал полковник и попытался топнуть. Но мягкий тапок погасил звук. — Что вы себе позволяете! — набросился сосед на Забродова. Мало того, что пса завели, не спросившись, так еще и без поводка его водите!

— Извините, он квартиру перепутал, — Забродов, сжав кулак, погрозил псу. Тот, даже не устыдившись, гордо прошествовал назад на площадку, не преминув потереться о полковничью ногу.

— У меня аллергия от шерсти, — сосед был настроен на скандал.

Но Забродов умел выпутываться из всяких ситуаций. Он улыбнулся соседу:

— Извините, всякое случается. Больше не повторится.

— Псы поганые! Собаки, кобели, суки… — бурчал полковник, натирая табличку суконной тряпкой, смазанной полировочной пастой.

— Еще одна такая выходка, — прошептал Забродов, обращаясь к доберману, — и я заставлю тебя заниматься арабским языком.

Он впустил пса в квартиру. Сам зашел следом. Илларион лишь успел помыть руки, как раздался звонок в дверь.

«Неужели сосед пришел ругаться?» — с тоской подумал он.

Любого незнакомца Илларион готов был спустить с лестницы, но соседи категория особая, с ними ссориться не приходится, даже если очень хочется, приходится терпеть. Забродов отворил дверь, приготовив на лице сочувствующую гримасу. Но произошло то, что случалось крайне редко: Илларион ошибся. Перед ним стоял тот самый молодой человек, который сидел в «опеле» с милицейским номером.

— Здравствуйте, — казенно проговорил гость.

— Да, — во взгляде Забродова не было даже намека на радость.

— Извините, я — следователь, — молодой человек распахнул удостоверение и довольно быстро, с громким щелчком сомкнул твердую картонную обложку, — веду дело о происшествии на шоссе, ведущем в Шереметьево.

— Да…

— Разрешите войти?

Илларион, немного поколебавшись, пропустил гостя.

— Обувь не снимайте, — бросил он, заметив, что следователь раздумывает, не сбросить ли ботинки. Квартира сияла чистотой. — Проходите в гостиную, Илларион еще находился под впечатлением беседы с неизвестным в парке.

Если бы он знал, с кем ему пришлось говорить, то сразу бы увязал теперешний визит с предыдущим разговором в парке.

Пока же он только подумал: «Такая оперативность подозрительна».

— Садитесь, — Забродов сел напротив следователя и приготовился слушать. Он использовал один из своих любимых приемов — лучше поменьше говорить самому, и тогда собеседнику приходиться выкладывать больше, чем тому хотелось бы. — Да, я слушаю.

— Вы были свидетелем дорожно-транспортного происшествия на шоссе вчера?

— Да.

— Хотя свидетелем вас можно назвать только условно. Ведь самого момента наезда вы не видели? Забродов кивнул:

— Какие-нибудь проблемы?

— Вы даже не поверите, какие странные вещи иногда случаются! — всплеснул руками следователь. — Мой коллега ночью не правильно оформил ваши показания, а наша работа не терпит неточностей. Вот и получается, что придется оформлять ваши показания снова.

— По-моему, все было в порядке.