Когда меня не стало - Данилова Анна

Володарский сначала ничего не понял. Он смотрел на Беллу, которая лежала на полу, и находился в страшной растерянности.

– Вот черт… – Он поднял ее и прижал к себе. – Какая же она легонькая…

Глава 17

Ночью, когда она убедилась в том, что Володарский и Вадим, находившиеся в противоположном крыле дома, наверняка уснули, Белла пробралась в гостиную, где еще во время ужина заметила стоящий на карточном столике телефон, взяла его на колени и стала припоминать номер телефона Борисова. Она меняла сочетания цифр, которые вертелись в ее памяти до тех пор, пока не услышала на другом конце провода ЕГО голос. Она от счастья чуть не заплакала. «Господи, как же хорошо иметь надежных друзей…» От нахлынувшего на нее благодарного чувства к Борисову уже за то, что он вообще существует, Белла расплакалась и первые секунды просто не могла взять себя в руки. Но потом, сбиваясь и путаясь, она объяснила, что сейчас находится на территории Лосиного острова в особняке, окна которого выходят на лес… Борисов пытался расспросить ее поподробнее, но она даже не знала, как выглядит сам особняк.

– Возможно, дом оформлен на имя Петра Володарского. – Это единственное, что она могла ему сказать.

– Хорошо, я постараюсь тебя найти… Но ты говоришь, что там есть охрана? Как же тогда быть?

– Не знаю, – рыдала она в трубку, – но вытащи меня отсюда, умоляю… Я отблагодарю тебя, Игорь…

Белла вернулась в спальню и вновь легла в постель. Она вся дрожала от озноба. Зубы стучали, она никак не могла согреться. А в ушах звенела фраза, произнесенная Володарским: «…смешной анекдот про дикую утку». Она прекрасно помнила этот анекдот. Макс время от времени рассказывал его и всегда смеялся при этом. Он считал, что это очень тонкий анекдот. Мужчина приходит в ресторан и просит официанта принести ему дикую утку, на что официант отвечает: «Диких нет, извините, но для ВАС могу разозлить и домашнюю». Практически никто, кроме Макса и Беллы, не смеялся над этим анекдотом, в какой бы компании его ни рассказывали. Быть может, таким образом они демонстрировали друг другу свою солидарность. Ведь в принципе анекдот не очень-то и смешной. Так кто же был тот мужчина, который 15 июля в полночь вылетел из аэропорта в Москву и рассказывал стюардессе анекдот про дикую утку?

…Белла проснулась с тяжелой головной болью. Дрожа от страха, она подошла к окну, в котором мелькнула чья-то черная тень. Возможно, она проснулась от стука в окно или какого-то шороха. Она зажгла лампу в изголовье и посмотрела на висевшие на стене часы: половина четвертого. Предположим, Борисов связался со своими знакомыми, которые помогли ему узнать адрес дома Володарского… Но ведь это же из разряда фантастики! Разве что у Игоря есть друзья в соответствующих органах. В конце-то концов, он мог обратиться за помощью в милицию!

Но спустя несколько минут она поняла, что звуки, на которые она так надеялась и которые могли быть предвестниками ее встречи с Игорем, ей почудились. Она снова легла и попыталась заснуть. Но сон не шел к ней. Она лежала и думала о Володарском. Его уважали в городе как человека, способного решить практически любой вопрос, хотя и поговаривали, что он изрядный самодур и страдает манией величия. То, что мания величия существует, в этом сомневаться не приходилось, но вот в то, что он от нее страдает, верилось с трудом. Петр Володарский шел по жизни широкими размашистыми шагами, сметая со своего пути амбициозных политиканов, но оставляя за собой реальные дела. Он обладал природным умом, превосходной памятью, интуицией и гибкостью, которая так необходима для руководителя его уровня. Но человек, обладающий всем этим богатством, не мог в душе не быть авантюристом. Понятное дело, он был небезгрешен. Ходили слухи, что ему привозили золото в слитках, чтобы он позволил немцам построить в Томилине молочный комбинат, который обеспечил бы работой всех живущих в области немцев, и чтобы способствовал строительству в самом центре города католического собора… Но, с другой стороны, это с его легкой руки был построен крупнейший кардиологический центр региона, два новых родильных дома, восстановлен городской парк, очищены пруды и приведен в порядок огромный ботанический сад… Он научил простых людей работать, а руководителей приучил к тому, чтобы они вовремя оплачивали эту работу. Когда Володарский выступал на трибуне, его всегда слушали с нескрываемым интересом, потому что знали, что после двух-трех строчек печатного текста, который приготовил ему его пресс-секретарь, он будет говорить сам, причем простым и подчас довольно топорным языком, констатируя факты и приводя на память все имеющиеся по делу цифры… И тогда он казался до непристойности простым. Макс всегда говорил, что эта простота Володарского распространяется столь далеко, что рано или поздно погубит его. И вот теперь, после очень странной беседы, которая произошла вчера за ужином, Белла поняла, ЧТО именно имел в виду Макс, когда говорил так о нем. Уже то, что Володарский так быстро выложил ей практически все карты, свидетельствовало о том, что он все-таки – человек недалекого ума. Ну с какой стати ему было признаваться, что Макс работал на него? И ведь он практически не отрицал того, что Макс занимался перегонкой его средств в Цюрих. Больше того, сам рассказал о существовании генеральной доверенности, при помощи которой Макс и действовал, находясь за границей. Так свободно признаваться в таких делах может лишь человек, всецело доверяющий собеседнику либо уверенный в том, что этого человека скоро не будет в живых… А почему бы и нет? Ведь Белла все равно считается мертвой? Поэтому что стоит Володарскому впоследствии, когда он потеряет к ней всякий интерес, утопить ее в какой-нибудь подмосковной речушке?