Друзья в верхах - Леон Донна

— Думаю, еще сегодня.

Риццарди знал, что лучше не спрашивать у Брунетти, хочет ли он присутствовать на вскрытии.

— Если ты позвонишь мне после пяти, мне уже будет кое-что известно, но не намного больше того, что мы и так увидели здесь.

Доктор Риццарди уехал, и бригада криминалистов приступила к работе, которая казалась пародией на генеральную уборку, затеянную рачительной хозяйкой: прибирались, протирали пыль, поднимали мелкие вещи, упавшие на пол. Брунетти, сделав над собой усилие, проверил карманы одежды, которая лежала на полу и матрацах. Натянул резиновые перчатки и обследовал карманы одежды, что осталась на убитых. В нагрудном кармане рубашки Зеччино он нашел еще три пакетика с белым порошком и передал одному из экспертов, который аккуратно промаркировал их и положил в пакет для улик.

Голые ноги Зеччино напомнили комиссару фотографии узников концлагерей: у них были такие же — обтянутые кожей кости с выпуклыми коленными чашечками. Его бедра покрывали красные гнойнички — не то рубцы от старых инъекций, не то сыпь от какого-то кожного заболевания. Девушка, хотя и была чрезвычайно худа, все же не выглядела полуразложившимся трупом, как Зеччино. «Какая разница, — подумал Брунетти, — они оба теперь и уже навсегда — трупы». Он отвернулся и пошел вниз.

Поскольку он нес ответственность за предварительное расследование, то обязан был дождаться, пока унесут тела, а сотрудники криминалистического отдела убедятся в том, что они собрали все улики, осмотрели и сделали необходимые замеры всех вещественных доказательств, которые в будущем могут понадобиться полиции для поимки убийц. Но он не мог оставаться на том чердаке. Он дошел до конца улицы и засмотрелся на сад по другую сторону канала, радуясь кустам форзиции, усыпанным желтыми цветами, прекрасными, но недолговечными.

Ему бы следовало, конечно, порасспрашивать жителей в этом районе, выяснить, может, кто-то заметил подозрительных личностей на улице или в самом здании. За поворотом он увидел на другом конце переулка небольшую толпу высыпавших из соседних домов людей и пошел по направлению к ним, готовый задать приготовленные вопросы.

Как он и предполагал, никто ничего подозрительного за последние несколько недель не видел. Разве в пустующее здание было так легко проникнуть? Они и понятия об этом не имели! Зеччино? Такой худой, по виду сразу скажешь, что сидит на игле? Нет, никогда не встречали. Незнакомую девушку — тем более. Поскольку заставить их говорить было невозможно, Брунетти даже не пытался показать, что не верит им. За годы своей службы он убедился, что, имея дело с полицией, практически все итальянцы мгновенно теряют память. В лучшем случае могут вспомнить, как их зовут.

Следующий опрос придется отложить до вечера: тогда люди, проживающие в близлежащих домах, вернутся с работы. Но комиссар был уверен, что и это ничего не даст. Слух о том, что в соседнем доме убиты два наркомана, распространится быстро, и едва ли найдется человек, который отнесется к их смерти с сочувствием. К тому же общение с полицией причиняет так много неудобств: не дай господь, попадешь в свидетели и придется терять бесконечно много времени на допросы в суде и в участке…

Брунетти знал и то, что горожане не испытывают к полиции ни малейшей симпатии, и то, как безобразно обращаются полицейские с людьми, независимо от того, подозреваемые они или свидетели. Не первый год он пытается внушить своим подчиненным, что к свидетелям надо относиться как к коллегам, которые хотят помочь, а не угрожать и давить на них на допросах. Неудивительно, что запуганные люди стараются избегать встреч с полицией. Он делал бы то же самое.

Его потянуло домой, захотелось ощутить покой и радость, которые дарила ему семья. Он позвонил Паоле, просто чтобы услышать ее голос, и вернулся в квестуру. Занялся накопившейся бумажной работой, которая отвлекала его от тяжелых раздумий в ожидании телефонного разговора с Риццарди. Причина смерти не приблизит их к раскрытию преступления, но по крайней мере это хоть какая-то достоверная информация, маленький островок порядка в хаосе, который создает внезапная смерть.

Четыре часа ему понадобилось, чтобы разобраться с документами и отчетами за последние два месяца, — он аккуратно выводил свою подпись под бумагами, пробежав их глазами, не особо вникая в содержание. Это заняло у него весь день, но он очистил свой стол от бумажных залежей и даже отнес их вниз, в кабинет синьорины Элеттры. Поскольку ее не было на месте, комиссар оставил записку с просьбой, чтобы она отправила их по инстанции.