Голос крови - Арсеньева Елена

Да ну, глупости. Что это он мерещится? С какой радости?

Валя подождала немножко, пугливо вглядываясь в темноту.

Нет, никого. Наверное, показалось.

И она пошла дальше и до самого подъезда озиралась, но никого не было на дороге, и она успокоилась. И в то же время немножко разочаровалась. Было бы так романтично, если бы он и в самом деле взял такси, чтобы догнать ее трамвай, и проследил бы, где она живет, и шел бы за ней до самой квартиры…

Нет! Никого нет, никто за ней не идет, улица позади пуста…

А этот безумный день так и продолжается в том же духе. Ася еще не знает, что он будет не только безумным, но и очень длинным, бесконечным, он вообще не закончится, а плавно перетечет в безумие следующего дня.

Но это еще впереди. Это все ей еще предстоит. А пока наша героиня стоит посреди холла, вокруг на полу – пресловутые осколки, хохочут Наталья, Инна Петровна, Марина Сергеевна – и красивая седая дама, которая аж чихает от смеха.

– Будьте здоровы! – сквозь смех, хором, говорят Инна Петровна и Марина Сергеевна – и еще пуще заливаются.

– Спасибо! – с трудом говорит дама – и снова чихает.

И снова все:

– Ха-ха-ха!

Ася смотрит на красивую даму – и вдруг начинает кое о чем догадываться. И ей до смерти хочется проверить свою догадку – до такой степени хочется, что даже становится наплевать на всеобщее веселье, к которому немедленно присоединяется и санитарка Надя, увешанная пластиковыми сумочками из «Спара», а также из каких-то других магазинов, куда она, конечно, успела забежать для препровождения рабочего времени.

Надя вошла в холл, ничего еще не поняла, что там происходит, но уже готова поржать (ее любимое слово!) над Асей. Впрочем, Ася не дает ей такой возможности, а говорит безразличным тоном:

– В самом деле, что-то у меня сегодня все из рук валится. Вот что значит браться не за свое дело! Наде по штату убирать положено – пусть она и убирает. В конце концов, именно это входит в ее обязанности, а не по магазинам бегать в рабочее время. А я в туалет хочу!

С этими словами она демонстративно складывает к ногам Нади орудия производства и уходит в боковой коридор.

За ее спиной воцаряется выразительное молчание. Хохот как обрезало! Жизнь немедленно вернулась в деловое русло. И Ася улыбается, довольная, хотя понимает, что нажила себе сегодня в лице Нади еще одного злейшего врага. Как будто мало ей одной Наташки! Ася успела заметить злобную судорогу, исказившую физиономию Нади. Наши люди, понимаете ли, почему-то терпеть не могут, когда им приходится выполнять свои прямые обязанности, те, за которые им платят. Они почему-то считают это страшно унизительным – нет, не деньги получать, а работать. Санитарке стыдно, что она санитарка, это ж нонсенс! Ну так иди в бизнес-леди, какие вообще проблемы?!

Впрочем, злая гримаса Нади Асю совершенно не волнует. Во-первых, Ася обычно работает в другом кабинете, и шанс пересечься с ней в ближайшее время ничтожно мал. Во-вторых, любопытство разбирает ее до такой степени, что ни на какие другие эмоции нет времени. Ей ужасно хочется знать, где находилась седая дама в то время, когда туалет посещали Олег и Мишка.

Ася пробегает по узкому коридорчику. Вот дверь с сакраментальными треугольничками: один вершиной вверх – это символ женщины, другой – вершиной вниз – символизирует мужчину, а вместе они значат, что туалет – общий, для посетителей обоего пола. Вот стеклянная дверь, ведущая на пожарную лестницу, снабженная надписью «Запасной выход». Дверь заперта – чтобы в случае, к примеру, пожара выйти по спасительной лестнице никто, боже сохрани, не смог. Впрочем, в случае пожара стекло разобьют и хлипкую дверь просто вынесут. Что, к слову, ничуть не поможет жаждущим спасения, потому что внизу путь им преградит бронированная дверь черного хода, ключ от которой потерян уже несколько лет назад. Между прочим, всем пожарным проверяющим почему-то на это глубоко плевать.

Ладно, будем надеяться на традиционное авось!

Ася продолжает оглядываться. Вот дверь в переход, который ведет в главное здание, в главную лабораторию медицинского центра «Ваш анализ», она заперта на кодовый замок. Ася дергает ее – не открывается, конечно. Вряд ли эта дама могла туда пройти, надо знать код. Откуда ей это знать?! А вот и еще одна дверь…

Несколько секунд Ася смотрит на эту дверь задумчиво. Она ведет в подсобку, там девушки и переодеваются, и перекусывают. Из-под двери, сквозь щель, несет сквозняком. Там почти всегда открыто окно, ну вот разве что когда кто-то идет в подсобку перекусить или переодеться, окно прикрывают.

В подсобке, кроме всего прочего, находится дополнительный архив крови. На самом деле это просто холодильник, довольно большой. Рядом – на стеллажах – держат контейнеры с реактивами. Они тоже нуждаются в особой – довольно низкой – температуре. Ну вот на всякий случай и оставляют окна открытыми. Точно такой же холодильник-архив – только куда-а больше! – стоит в основном помещении лаборатории. Но в нем, как правило, не хватает места для материалов, поэтому такие же холодильники поставили и в кабинетах. В архивах хранят пробирки, снабженные ярлычками с указанием, у кого и когда произведен, извините за выражение, забор. В принципе, дело это сейчас общепринятое, но когда-то «Ваш анализ» первым начал в Нижнем это дело: хранить кровь, сданную пациентами, чтобы можно было – по желанию клиента – произвести повторный анализ, не беспокоя человека. Пришел, оплатил – и никаких тебе иголок в вене. Можно даже не приходить, а оплатить через Интернет. Разумеется, срок хранения крови не бесконечен. Это всего неделя. И те пробирки, которые больше не нужны, из холодильника выставляют, а потом утилизируют. Чем меньше времени остается для истечения срока хранения, тем ниже опускают пробирку на полках архива. Если поставили на нижнюю – она кандидат на утилизацию. Санитарки такие пробирки забирают и сливают содержимое в канализацию – совсем не в туалет, а в особый слив, оборудованный в лаборатории, – причем все это заливается еще и дезраствором и уже не опасно для окружающей среды.

То есть это раньше пробирки с истекшим сроком хранения ставили на нижнюю полку холодильника. Как-то раз случайно туда спустили еще годную к анализу кровь, санитарка ее утилизировала, а именно в этот день возьми да и позвони мужчина, которому срочно понадобился дополнительный анализ, а ехать и сдавать кровь у него не было времени. Был небольшой, но выразительный скандальчик, закончившийся тем, что анализ крови у этого мужчины провели бесплатно, и тогда был издан приказ по лаборатории: пробирки, предназначенные для ликвидации, отправлять прочь из холодильника. Они стоят в специальном штативе прямо на полу и ждут, пока у санитарки дойдут до них руки.

Ася осторожно толкает дверь в подсобку. Дверь открывается. Собственно, это Асю ничуть не удивляет. На самом деле, это единственное место, где могла оказаться седая дама, когда Олег и Мишка пошли в туалет. Видимо, она пробыла в подсобке не одну минуту, потому что успела простудиться. По ее чиханию Ася, собственно, и догадалась, где она была.

Два вопроса: зачем ей понадобилось заходить в подсобку? И где она взяла ключ?

Теоретически один ключ должен храниться в столе администратора. Второй – у санитарки, которая дежурит в этот день. Как седая дама умудрилась залезть в карман Надиной робы или в стол, за которым постоянно сидели или Ася, или Марина Сергеевна?

Ответ простой – никак. Скорее всего, Надя забыла замкнуть дверь. И вот дама выходит из туалета, окидывает любопытным взором коридор, видит, что какая-то дверь приотворена. Заходит, все внимательно разглядывает… потом ей становится холодно и она уходит, чихая.

Интересно, а не прихватила ли она с собой пару-тройку пробирок – просто так, на память? Как сувенир, так сказать? Или, может, она вампир, и ей вдруг понадобилось подзапастись провиантом? Хотя, если судить по всяким голливудским ужастикам, лабораторная кровь с консервантами вампирам не вкусна, им нужен свежий продукт.

– Не смешно, – бормочет Ася, зябко поеживаясь, но на всякий случай все же заглядывает в холодильник. Это, впрочем, ей ничего не дает, ведь она не знает, сколько пробирок стояло здесь раньше. Она оглядывает также штатив с пробирками для утилизации и зачем-то пересчитывает их.

Четырнадцать. Ну и что?

Ася пожимает плечами и выходит из архива крови, заботливо притворив дверь. Как было, так пусть и останется. Никакие разборки Ася по этому поводу устраивать не намерена и никого укорять не будет. В конце концов, она здесь человек временный и снова с кем-то ссориться ей совершенно неохота. Вдобавок ко всему какая-то разборка около стола администратора уже происходит…

Ася выходит в холл и видит довольно молодого мужчину, наголо бритого, как уголовник, но вполне прилично одетого. Он ужасно сердит, чуть ли не пыхтит от злости, а Марина Сергеевна растеряна, однако вежливая улыбка не сходит с ее лица.