Древо скорбных рук - Ренделл Рут

Она готова была выслушать еще парочку оскорблений, может быть, угроз и обвинений в эгоизме, черствости, скаредности и неблагодарности по отношению к такому благородному человеку, как Эдвард, готова была дать ему возможность выговориться, лишь бы он потом удалился и исчез из ее жизни навсегда.

Однако в финале спектакля ее ждала неожиданность.

Эдвард отнял руки от лица и взглянул на Бенет покрасневшими глазами.

— Полчаса назад ты приглашала меня выпить с тобой. Я это воспринял как шаг с твоей стороны к нашему воссоединению, но колебался, будучи неуверенным, насколько это серьезно. После того, что я услышал от тебя, признаюсь честно: мне необходимо выпить.

Бенет вдруг поняла, кого он ей напоминает.

Мопсу.

Существовало ли это сходство и раньше? Может, в характере самой Бенет заложена потребность в Мопсе, в личности-паразите, который откармливается за ее счет и изводит оскорблениями и подавляет своим чудовищным эгоизмом?

У нее даже вырвался смешок, такой неуместный и оскорбительный для Эдварда.

— Когда мы расставались почти три года назад, я удивлялся твоей жестокости и упрямству и считал, что тебя ничто не сломает… Однако, оказывается, я ошибался. Хочешь знать, зачем я пришел? Я думал, что мы сможем снова быть вместе. Я даже не исключал вероятности, что мы поженимся.

— Но теперь ты окончательно лишился всех иллюзий?

Не дожидаясь ответа, Бенет, осторожно отняв у уснувшего Джейсона бутылочку с соком, собралась отнести его в спальню.

— Если ты хочешь выпить на дорожку, Эдвард, обслужи себя сам. В гостиной есть буфет, в нем стоят бутылки. Уходя, просто захлопни входную дверь.

Весь вечер дом, за которым следил Барри, был погружен в темноту, и только под конец, когда он потерял всякую надежду увидеть на этот раз Теренса Ванда, крошечный просвет мелькнул в окне одной из задних комнат и был замечен им из арки, где он устроил себе наблюдательный пункт.

Теренс сначала загнал машину в гараж, а потом проник почему-то в свой дом с черного хода. Это показалось Барри странным.

Покидая свой наблюдательный пост, Барри обошел дом и разглядел в гараже сияющий голубой «вольво» самой престижной модели.

Смутило Барри то, что Теренс явно заметил его в арке, и потому спешно задернул штору.

Барри рассчитывал, что, придя в свой дом и зажигая по пути свет, Теренс будет расхаживать по комнатам, заниматься привычными делами и не обратит внимания на какого-то парня в арке.

Но у него создалось впечатление, что Теренс чего-то испугался и спрятался за шторами.

Теперь Барри оставалось гадать, насколько хорошо разглядел его Теренс и догадался ли, что он имеет отношение к Кэрол.

Его поведение вызывало подозрения: чего он боится?

Если Барри и имел раньше какие-то сомнения по поводу Теренса Ванда и Кэрол, то теперь они начисто рассеялись.

Пнув ногой приставучую белую кошку, Барри решил больше не унижаться.

Что заставляет его смотреть на закрытые темными шторами окна богатого дома? О ревности не могло быть и речи. Эти дела остались в прошлом. Только шестое чувство заставляло его подозревать что-то нечистое в этой ситуации. Но шестое чувство существует, и оно не покидало его…

От станции метро Барри шел домой через Китайский мост. Он считал огни в домах, но не увидел света в окошке Кэрол. Возможно, она еще не вернулась с работы или с гулянки.

Бевин-сквер словно вымерла. Даже подростки на мопедах не крутились там. Лайла Курар, которая никогда не занавешивала свои светящиеся окна и всю ночь напролет гладила белые сари, только она одна продолжала заниматься привычным делом. Голая, без абажура, лампочка, слишком сильная для маленькой комнаты, слепила глаза.

У Спайсеров шторы были задернуты, зато телевизор работал на полную мощность, и оттуда грохотал бессмысленный смех.

Из темноты перед мысленным взглядом Барри выплыло лицо Теренса Ванда. В реальности он видел его не более пяти секунд, но оно запечатлелось в его памяти, будто высеченное навечно.

У Барри не было резиновых перчаток. Он воспользовался перчатками Кэрол, подвешенными на крючке на кухне. Перед ним все время маячило лицо Джейсона, каким бы он мог стать тридцать лет спустя.

Натянув перчатки, Барри отыскал шариковую ручку. Конверт он купит завтра, а пока напишет послание, не оставляя отпечатков пальцев и тщательно подбирая слова.