Фамильные ценности - Нэб Магдален

— Еще и в магазин! Может, пойдем домой? Дети…

— Я хотела купить клубники. Она только появилась. Тото там ждет и жутко волнуется. Я не хочу сегодня больше никаких огорчений. Все, хватит. Мы славно поужинаем и посмотрим какой-нибудь фильм. Подожди на улице и, бога ради, не перекрывай своим могучим организмом весь тротуар.

Гварначча вспомнил женщину с малышкой. Да, маленькие детки, маленькие бедки. Потом они вырастают… Если ему не надо в магазин, чего он тут стоит? Машины загудели, когда он попытался сойти на мостовую, поэтому инспектор немного прошелся до угла пьяцца Санто-Спирито, где он сумел, никому не мешая, встать у газетного киоска.

Для него в заголовках газет — «Новый арест по делу Брунамонти» — не было ничего нового.

Там он и ждал, усталый и, как сказала Тереза, расстроенный. Почему Тото вечно попадает в неприятности, хотя у него достаточно ума, чтобы их избежать? До чего же тяжело понять другого человека! И как только Терезе это удается? Порой, когда он возвращается с работы, она угадывает, в каком он настроении, даже не повернувшись, чтобы взглянуть на него. Поэтому она знает, что сказать Тото. Знает ли? «Дело Брунамонти, новый арест»… Графиня, ее утонувшая в подушках голова, сухие, полные боли глаза… А ведь ее ответ на все детские проблемы — дать больше помощи, больше любви… Но это вовсе не ответ. Никто не подскажет, что лучше для ваших детей. Можно полагаться лишь на предположения и удачу. Он был рад, когда наконец вернулась Тереза, взяла его под руку, и он больше не должен был строить догадки в одиночестве.

— Салва! Взгляни на эти заголовки. Ты не говорил мне, что еще кого-то арестовали.

Никто не питал иллюзий относительно ареста Пудду и его сообщника, предположительно того, кого графиня называла Лесорубом. Двое часовых, задержанных в наркотическом опьянении, оказались Лисом и Мясником, которые, по ее словам, дежурили в ту ночь. Разветвленная сеть туннелей в зарослях, хорошее знание местности и помощь, которую Пудду мог потребовать от других сардинцев, живущих в этом районе, давала людям, остававшимся в горах, слишком большое преимущество. Их было только двое. Они затаились. Были невидимы. А преследователей было много, и уж их-то прекрасно было видно и слышно.

Похитителей искали уже много дней, но капитан все еще рассчитывал схватить их с помощью ночного наблюдения в местах, которые бандиты считали безопасными, где брали продукты, и на автостраде, проходящей под горой, где их могли подобрать сообщники. Правда, надежда на это была невелика, поскольку эти люди владели накопленным веками преступным опытом, равно как и технологиями двадцатого века. Не было необходимости рисковать, близко приближаясь к деревне, если можно воспользоваться мобильным телефоном, чтобы собрать еду, одежду и деньги в хорошо замаскированной пещере.

За прошедшие со дня освобождения графини долгие недели единственным признаком того, что похитители еще живы, была посылка, отправленная графине Брунамонти, с дорогим кольцом внутри, завернутым в кусок коричневой бумаги, оторванный от хлебного пакета. Графиня сообщила о получении посылки, но заявила, что выбросила конверт, в котором она была доставлена. Едва ли это имело значение. Отправлял, скорее всего, какой-нибудь сообщник, и штемпель не дал бы ни единой зацепки.

Однажды карабинеры случайно довольно близко подобрались к преследуемым, что заставило тех в спешке перебраться на другое место и оставить в маленьком укрытии следы своего присутствия: полупустую флягу с вином, остатки овечьего сыра и, что важнее всего, полиэтиленовый пакет с грязной футболкой — настоящий подарок для собак. Капитан прекрасно понимал, что Пудду не настолько глуп, чтобы оставить футболку даже в спешке, и что обнаружение ошибки его сообщника разведет их. Так и случилось. Собаки нагнали соучастника, когда он садился в машину, идущую на юг по автостраде. Во время погони прострелили покрышки машины и ранили преследуемого в плечо. С постели тюремной больницы он перед телекамерами принес извинения графине Брунамонти и ее семье. На допросе он хранил молчание о возможном местонахождении Пудду. Троих преступников, которые похитили жертву и вывезли ее из города, так и не обнаружили, и против фотографа Джанни Таккола не было и не предвиделось никаких улик.

Прошел год, и опять зацвели лаймовые деревья, прежде чем инспектор вновь увидел Оливию Брунамонти. Стоял солнечный субботний день, и он прогуливался под руку с Терезой по пьяцца Санто-Спирито. Они направлялись на распродажу в универмаг на Сан-Фредиано, чтобы купить холодильник. Старый находился на последнем издыхании, и они решили, что лучше не рисковать и заменить его сейчас, а то он может испустить дух в дни августовского отпуска, когда они не смогут ни обойтись без него, ни заменить.