Небо под зеленым абажуром - Брикер Мария

– Да, но мы не нашли на ней ваших отпечатков. Довольно странно, учитывая то, что вы постоянно навещали вашу мать, а генуборку в этой квартире не делали довольно давно. Если вообще когда-то делали. На табурете должны были остаться ваши пальцы в любом случае.

– Ее убил кто-то другой! – возразила Иванькова.

– Кто-то другой – очень щедрый человек. Убил вашу мать, достал с антресоли банку с деньгами и положил ее в буфет. Чтобы вам легче было ее найти, видимо. Кому-то другому ваша мама не открыла бы дверь. Вы сами ее открыли ключом и вошли. Ваша мать в это время спала. Вы прекрасно знали, где она хранит свои капиталы, взяли табуретку на кухне, влезли на антресоль. Вы надеялись, что мать не проснется. Но она проснулась, увидела, что ее обворовывает собственная дочь, и, само собой, возмутилась. Вы испугались, что она лишит вас наследства, и стукнули ее табуретом по голове. Потом вы стерли отпечатки с табурета, банку с деньгами положили в буфет и поехали домой, не запирая дверь на ключ, чтобы создать иллюзию, что в квартире побывал кто-то посторонний. Вы планировали вернуться сюда с каким-нибудь свидетелем? Из дома вы позвонили на сотовый матери со своего стационарного телефона, чтобы обеспечить себе алиби, но нарвались на соседку. Это совсем не входило в ваши планы, но сыграло на руку. Вы позвонили в полицию, поехали сюда и разыграли перед полицейскими спектакль.

– Какая чушь! Какая несусветная чушь! – Ксения Эммануиловна заломила руки.

Доисторический телефонный аппарат на журнальном столике вдруг зазвонил. Иванькова вздрогнула и с удивлением посмотрела на следователя.

– Возьмите трубку, Ксения Эммануиловна, – попросил он. – Вдруг это Елена Симакова.

Иванькова ответила, руки у нее заметно дрожали.

– Нет, спасибо, у меня есть Интернет, – тихо сказала она, повесила трубку и опустилась в старенькое засаленное кресло.

– А говорили, тихий звонок и мать его не слышит. У меня буквально мозг от этого звука взорвался, – усмехнулся следователь. – Все-таки вам надо было поменять маме аппарат, гражданка Иванькова.

– Я не хотела ее убивать, – тихо сказала Ксения Эммануиловна. – Все вышло случайно. Прошлый месяц я совсем ничего не заработала. Совсем ничего, а надо было платить кредит. Не хватало всего пяти тысяч. Просить у матери я не хотела. С возрастом она стала просто невыносимой! Постоянно мне нервы трепала и издевалась. Я решила съездить и взять деньги сама, пока она спит. Я не собиралась ее грабить! Я хотела деньги взять в долг, а потом вернуть в самое ближайшее время. Если бы она засекла пропажу, то мне бы пришлось лихо. Вставала мама не раньше половины девятого утра. На квартиру я приехала к семи. Все остальное вы знаете. Да, я знала, где лежат деньги. Взяла табуретку в кухне, залезла на антресоль, и тут она проснулась. Какими словами она меня поливала! И снова завела песню, что отпишет квартиру Алешке. Не знаю, что на меня на-шло... Я ничего не соображала. Такая обида и злость захлестнули. Схватила табуретку и треснула ее по голове, чтобы она замолчала! Мать рухнула на пол, захрипела, задергалась в конвульсиях и затихла. Я стояла, смотрела на ее тщедушное тело и поверить не могла, что наконец-то свободна. Я стерла свои отпечатки с табурета, а потом вспомнила, что забыла банку вернуть обратно на антресоль. Плюнула и поставила ее в буфет.

– Почему вы деньги не взяли с собой?

– Зачем? Тогда бы пришлось их где-то прятать, трястись, что в любой момент нагрянет полиция с обыском. Я ведь прекрасно понимала, что стану первым человеком, которого будут подозревать. Да, я не закрыла дверь, потому что планировала вернуться с подругой, чтобы она стала моим свидетелем. Кто-то должен был рассказать следователям, что дверь была не заперта. Я рассчитывала, что позвоню матери, не дождусь ответа, потом свяжусь с подругой и, рыдая, попрошу поехать со мной. Дескать, подозреваю, что случилось страшное, но ехать одна боюсь, хоть и похоронный агент. Поэтому не заперла дверь, а просто прикрыла. К подруге обращаться за помощью не понадобилось.

– Не боялись, что кто-то влезет в квартиру и деньги украдет?

– Во-первых, вероятность того, что сюда влезет вор за час-полтора моего отсутствия, была ничтожной. Во-вторых, я подумала, что даже если вор влезет и наткнется на труп, то вряд ли у него возникнет желание лазить по шкафам. Одно дело срок мотать за кражу, и совсем другое – за убийство. Поэтому, когда я приехала и увидела, что тут не только Алешка побывала, но и неизвестный парень, у меня крышу снесло. Я в самом деле испугалась, что нас ограбили. Так что спектакль у меня вышел незапланированный. Как жаль... Как жаль, что я не поставила банку обратно на антресоль. Я уже купила билет в Египет. Хотелось хоть раз по-человечески отдохнуть.