Я стану тобой - Андреева Наталья

– Правильно боялись, как выяснилось.

– Неправильно. Я допустил массу ошибок. Я был уверен, что убить хотели врача-психиатра, и предпочел оставаться маньяком. Я же не знал ее мотива. Мне казалось, что как только убийца узнает, что я врач, – мне конец. Тем более если они сговорятся. Я хотел, чтобы они считали меня своим, таким же сумасшедшим. И потом, я не был уверен, кто убийца, а кто свидетель: Лидия или Машенька? Обе казались подозрительными. Даже когда Лидия мне во всем призналась, я до конца ей не поверил. И только когда Маша рассказала мне об Эрике, я понял, что второй в сени вышла она. Скорее всего, это ее отпечаток окровавленного пальца на косяке. Она потрогала зарубины, чтобы убедиться в том, что это не сон. Так что я теперь знаю наверняка: убила Лидия. Я ведь в конце концов с ней договорился. Тогда я думал, что это моя победа, а оказалось, гигантский просчет.

– Вы с ней договорились?

– Ну да. Кит ведь грозился ее убить. И я посоветовал: прикинься мертвой. Давай скажем, что я это сделал. Так мы двух зайцев убьем. Во-первых, они поверят, что я маньяк, во-вторых, тебе уже не будет грозить опасность. Она согласилась. Но, как я потом понял, согласилась не из боязни, что Кит ее застрелит. Она просто хотела его напугать, чтобы он не ехал к Тоньке. Она ведь знала, что ему часто снится первая жена и винит в своей смерти. Лидия накинула белую простыню и пришла ночью его попугать. Я видел, когда меня выносили из дома, что в сенях валяется белая простыня. Она не знала, что Кит напьется и станет палить по приехавшим сотрудникам милиции.

– Почему же она его не остановила?

– Он был пьян. А пьяный он ничего не соображает. Не соображал, – поправился Киба. – Она, видимо, не рискнула его остановить. Да вы лучше у нее спросите, почему.

– Мы бы спросили…

– Ах, да. Это у нее, похоже, реакция на стресс. Я не успел сказать Маше, что ее подруга жива. Я ведь выходил в сени, чтобы включить свет. Но Лидии там уже не было. Ей, видимо, надоело лежать в холодных сенях, прикидываясь мертвой, и она ушла. Может, к Хватовым пошла погреться? Не знаю.

– А зачем вы выключали свет?

– В темноте кетчуп проще принять за кровь. А живого человека, прикинувшегося мертвым, за труп. Она сама положила рядом топор, сама облилась кетчупом, запасы которого были в том же шкафу, где и водка, в сенях. Я хотел ей сказать, что Кит заперт, а Машенька больше не опасна. Чтобы она явилась к подруге и успокоила ее. Но не успел. Я увидел Лидию в окне и отвлекся. Потерял бдительность. Она приникла снаружи к стеклу и смотрела на нас с Машей. Но Маша так была поглощена своей миссией убить маньяка, что подруги не видела. На глазах у Лидии она трижды ударила меня кочергой по голове, а потом выпустила Кита. Естественно, Лидия передумала «оживать». Когда Маша с Китом уснули, она прокралась в дом. Я как раз очнулся и попытался сделать себе перевязку. Мой стон привлек внимание девушки, и мне пришлось терпеть, стиснув зубы. Потом я, кажется, опять потерял сознание. Очнулся утром от свежего воздуха.

– Как вы себя чувствуете сейчас?

– Вполне сносно. – Киба потрогал голову.

– А кто застрелил Зюськина?

– Какого Зюськина?

– Вы его, кажется, называете Микошей.

– Ах, Микошу! Лева. Боец космического спецназа. Это была нелепая случайность. Леву мы проворонили, каюсь.

– Выходит, по делу никого нельзя привлечь, – с удовлетворением сказал следователь. Непонятно, почему он так обрадовался. – Вы, как врач-психиатр, что можете сказать?

– Я взялся бы лечить девушку.

– Васильчикову?

– Да.

– Она, похоже, никого не убила. Но покушение на жизнь… Это, Дмитрий Александрович, статья.

– Кажется, я потерпевший. А я никакого заявления не писал.

– Но как же так? Надо написать. Вас ведь чуть не убили.

– Во-первых, ее сначала надо вылечить.

– Согласен с вами.

– Вы получите заключение о ее недееспособности. Ей нельзя предъявить обвинение, насколько я в курсе. Сумасшедших не судят. Их лечат, – с нажимом сказал Киба.

– Но ее, а также Краснова придется перевести в стационар закрытого типа. И Михайлову тоже. Как особо опасных убийц.

– Не согласен с вами. Насчет Васильчиковой. Краснова с Михайловой – пожалуйста. Но не Васильчикову.

– Что ж вы за нее так хлопочете? – внимательно посмотрел на Кибу следователь. – Девушка понравилась? Ай-яй-яй, Дмитрий Александрович, – погрозил он пальцем. – Вы же женатый человек. И жена у вас хорошая. Беспокоилась за вас. Кстати, где вы взяли телефон, чтобы ей позвонить?