Парик для дамы пик - Данилова Анна

Розовое пятно проплыло перед глазами – он зажмурился и снова открыл их: так и есть, к воротам дома – а ему было отлично видно сверху – медленно подъезжал перламутровый «Фольксваген».

Все еще не веря в сокрушительность логики, с помощью которой кто-то, кроме покойного брата, мог вычислить его, Аристарх бросился к выходу, оттуда на лестницу, чтобы встретить незнакомца огнем…

Он палил, держа тяжелое оружие в слабеющих руках, как ему казалось, в человека, но тот, успев затаиться где-то в невидимом для него пространстве, крикнул из своего укрытия, что у него в руках пистолет и если Аристарх не прекратит стрелять, он убьет его одним выстрелом… И случилось еще нечто, помешавшее ему застрелить незнакомца: тот сказал что-то насчет свидетельских показаний, из чего он понял, что к нему пришли как к свидетелю, который мог слышать ИХ разговор…

И еще он услышал фамилию Бобрищев. «По делу об убийстве Бобрищева…» – орал человек, которого он все еще не видел.

Швырнув дымящееся оружие, он почти скатился с лестницы и тут же был сбит сильным ударом, после чего оказался прижатым лицом к полу… Из разбитого носа потекла теплая кровь…

«Как тебя зовут все-таки, сукин ты сын, – услышал он над самым ухом полный ненависти голос, – Толя или Аристарх?»

Его привезли на квартиру к Зое Пресецкой. Белый как мел, Аристарх долго не мог перешагнуть порог хорошо известной ему квартиры, но Шубин подтолкнул его в спину:

– Проходи… Тебя ждут…

И тот вошел.

Он вошел и увидел большой стол, за которым сидело несколько человек. В том числе – у него волосы зашевелились на голове! – и убитые им несколько раз в его воспаленном воображении женщины – Земцова и Холодкова. Хотя он мог и ошибиться, поскольку Земцову он видел лишь раз, да и то в сумерках, когда та заходила в подъезд своего дома…

Что же касается Холодковой, то он имел возможность рассмотреть ее много раньше, при ярком электрическом свете, да только смотрел он тогда все больше на другую женщину, которая до сих пор стояла перед его глазами…

– Моя фамилия Земцова, – отвечая на его немой вопрос, проговорила Юля, следя за тем, как Аристарх обходит стол и садится на приготовленное для него, хорошо освещенное место. – Присаживайтесь… Разговор будет долгим.

Он сел и еще раз внимательно огляделся. Кроме человека, привезшего его сюда, и этих двух женщин, он никого, пожалуй, и не знал. Что им всем от него надо? Что они о нем знают?

– Этого человека зовут, конечно, не Толя, – сказала Юля, не сводя с него глаз. – Его полное имя: Аристарх Мефодьевич Озе. Он – родной брат покойного профессора Аркадия Мефодьевича Озе, того самого биолога, который занимался изучением и выращиванием грибка фузариуса. Вы сами расскажете нам, что это за грибок, или…

– Я не знаю, о чем вы говорите… Да, моя фамилия Озе, я брат покойного Аркадия, но что из этого? Я – пенсионер, живу на даче и никому не приношу вреда.

– Вы живете не на даче, а в загородном доме своего покойного брата. Первое время после его смерти вы еще как-то сводили концы с концами, поскольку у брата в доме хранились наличные деньги, но когда они кончились, вы вспомнили о существовании больших и к тому времени уже разрушенных теплиц, построенных профессором Озе позади сада.

– «Построенных профессором Озе»? – передразнил он. – Да я сам, своими руками их строил, пока ему не дали добро на его дурацкие исследования и не разрешили проводить эксперименты в государственных теплицах… Я выращивал там огурцы, чтобы нам было на что жить… И после его смерти тоже занимался огурцами…

– Правильно, вы выращивали огурцы, но только не в тех теплицах, где росла кока, оставшаяся после многолетних опытов вашего брата. Зачем вашему брату понадобилась кока? Зачем он ее выращивал, вы тоже не знаете?

– Понятия не имею ни о какой такой коке…

– Одна из лабораторий института «Микроб», которой заведовал много лет тому назад ваш брат, занималась именно биологическими особенностями этого необыкновенного растения, но – и вы это прекрасно знали! – не способом его выращивания, адаптации или районирования применительно к нашей поволжской местности, а НАОБОРОТ… Не так ли, Аристарх Мефодьевич?

– Я ничего не знаю об опытах брата, – вяло проговорил он, чувствуя, как его внутренности непроизвольно закручиваются узлом и мешают ему дышать.

– Да, вы не были введены в штат его лаборатории. Но в силу своих способностей и призвания лет двадцать являлись помощником профессора: принимали участие в его экспериментах, ухаживали за исследуемыми им растениями, вели журналы, ставили совместно с братом опыты и даже собирались лет восемь тому назад сбежать с ним в Америку, не так ли?