Шах белым конём от белой королевы - Луганцева Татьяна

Вася с детства была трудным ребенком. Да, именно была, а не был... Девочке, родившейся тридцать три года назад, дали имя Василиса, посчитав его необычным, очень русским, что называется народным, словно из присказки «Василиса-краса – длинная коса». Родителям виделся образ милой, спокойной девушки, любящей рукоделие, умеющий вкусно готовить и убирать жилище, примерной жены для будущего мужа, обладающей лучшими чертами настоящей женщины. И это не было их навязчивой идеей. Дело в том, что Василисе было с кого брать пример – именно такой была ее мама Изольда Игоревна. И именно такими мама мечтала видеть своих дочерей – старшую Антонину и младшую Василису. Антонина такой и получилась, а вот Василиса...

«Сорванец! Озорница! Хулиганка! Пацан в юбке! Ей бы мальчишкой родиться! Эх, родители точно вторым ребенком парня хотели...» – вот далеко не полный перечень того, что Василиса слышала в своей жизни.

Целыми днями она возилась только с мальчишками, играя с ними в подвижные и драчливые игры, лазила по деревьям, стреляла из рогатки, с разбегу бросалась в озеро и заливисто свистела в два пальца. Василиса ходила лохматая с торчащими во все стороны волосами, вечно исцарапанными руками, сбитыми коленками и постоянными синяками. Родители диву давались.

– Василиска, ну в кого ты такая? – сетовали они. – Посмотри на сестру! Почему ты не берешь пример с нее? Тося – просто ангел, а ты словно бесенок!

Василиса не любила читать, не любила слезливые мелодрамы, в школу ее тоже надо было гнать из-под палки. Она часто прогуливала занятия и хулиганила на уроках, а на переменках дралась с мальчишками. Но при этом по части знаний за ней было не угнаться, девочка все схватывала на лету, контрольные по математике, физике и химии выполняла за пять минут, а в остальное время мешала другим ученикам и учителю. Часто ее удаляли из класса, родителей же, наоборот, очень часто вызывали в школу для понятно каких бесед с учителями и завучем.

«Не ребенок, а чертенок какой-то, – жаловались педагоги. – И сестра этой непоседы – наша лучшая ученица Тося! С трудом верится! Антонина – пример для подражания: всегда опрятна, аккуратна, собрана, от нее слова дерзкого не услышишь, круглая отличница и по предметам, и по поведению. Да они с Василисой просто небо и земля! Никогда бы не подумали, что девочки воспитываются в одной семье!»

Правда, за хорошую успеваемость в школе Василисе прощали вечные двойки по поведению, устав бороться с ее бьющим через край темпераментом. Психологи посоветовали растерянным родителям загрузить дочку различными занятиями в кружках, чтобы у нее физически не оставалось времени на «невинные шалости». Куда только Василису не записали! И в конный спорт, и в бассейн, и в секцию волейбола, и на ритмическую гимнастику... И везде она успевала, везде становилась лидером. Все звали ее просто Вася, отчего у ее мамы Изольды Игоревны становилось плохо с сердцем. Почему-то в сложившейся ситуации она стала винить себя и мужа Николая Сергеевича.

– Мы с тобой еще только женихаться стали, а уже о сыне поговаривали. Я тебе угодить хотела – ты ведь человек активный, спортивный, ходишь и на байдарках с мужиками, и в походы, и на рыбалку, и в горы, вот я всегда и думала, что тебе будет интересно этим заниматься с сыном. Что ты сможешь его вырастить таким же спортивным, увлеченным и привить ему здоровый образ жизни... – плача, говорила мужу Изольда Игоревна.

– Успокойся, дорогая, я и девочкам был рад, – пытался (правда, безрезультатно) успокоить жену Николай Сергеевич Лапин.

– Я так хотела, чтобы первенец у нас был – сын! Именно для тебя хотела! Родилась Антонина. Мы все ее полюбили, были счастливы, но мысль о будущем напарнике и соратнике в твоих увлечениях не давала мне покоя. Поэтому я, когда через два года поняла, что снова беременна, сразу же стала просить господа, чтобы на сей раз точно оказался мальчик. Я все время думала об этом – и вот что наделала! Богом была заложена девочка, а я своими навязчивыми просьбами спровоцировала у нее мальчишеский характер и хулиганское поведение...

– Успокойся, дорогая, не говори ерунды. Девочки тоже бывают разные. Ну и плевать, что она такая активная! Василиска умная и добрая...

– Но вся в синяках, а дневник в замечаниях, – сердилась Изольда Игоревна. – Я вижу, как она похожа на тебя. Думаешь, я не понимаю, что ты прячешь улыбку, пытаясь строго говорить с ней? Ты просто гордишься, что Василиса – настоящая сорви-голова! Наверное, вспоминаешь детство и узнаешь в ней себя, так? Но ты забыл одну важную вещь: она – не мальчишка, а – девочка! А выглядит как бесенок!

– Зато твоя... то есть наша старшая дочь полностью соответствует твоим представлениям о примерной девочке, – сквозь смех возражал Николай Сергеевич.

– Да уж, Тося – вся в меня! Но материнское сердце безумно болит и за Василису. Что с ней будет, когда она вырастет? Кому она будет нужна?

– Ничего, не пропадет, – заверял муж.

– Меня сильно пугает, как бы она не пошла не по той дорожке.

– Василиса умная девочка, я не сомневаюсь, мы еще будем ею гордиться, – уверял жену Николай Сергеевич.

И ему никогда в жизни не пришлось пожалеть о том, что у него нет сына. Действительно, эту роль с усердием исполняла Вася. Они ходили в походы и на рыбалку, играли в домино и карты, смотрели футбол и друг в друге души не чаяли. А ведь еще неизвестно, каким бы получился сын.

– Папина дочка, – так ласково называл ее Николай Сергеевич, не в силах скрыть, что Василиса – его любимица.

А Тося и не обижалась, потому что никогда бы в жизни не пошла в лес с палаткой за плечами, по ее словам, «кормить комаров», совершенно не интересовалась домино и недолюбливала футбол. Старшая дочь была нежной, покладистой, с удовольствием научилась у мамы вязать спицами и крючком, кулинарным изыскам и шитью. Антонина и Изольда Игоревна часами могли бродить по магазинам, рассматривать разные безделушки, сплетничали обо всем на свете и высаживали фиалки на дачной клумбе.

Внешне девочки тоже были разные. Тося высокая, с хорошей фигурой, у нее открытое, красивое лицо с веснушками, большие зеленые глаза, и длинные рыжие густые волосы. А как выглядит Вася, даже родители толком не знали. Все детство они только и делали, что отмывали ее от гудрона, красок и грязи. Все школьные годы боролись с ее упрямыми челками, закрывающими лицо, пытались вытащить пирсинг из ушей, носа и языка и заставляли носить юбку. Но в конце концов они увидели, что их младшая дочь из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя. Время взяло свое. Как ни странно, Василиса выросла в очень красивую девушку с утонченной, романтической внешностью, которая совсем не вязалась с ее характером. Вася была худенькой, выше среднего роста, со светлыми волосами, постриженными под каре, которые, правда, прямо не лежали, так как слегка вились. У нее были большие голубые глаза и аккуратные черты лица. Этакая хрупкая студентка какого-нибудь архитектурного института...

Родители с ужасом думали о профессии, которую выберет их младшая дочь, потому что в старших классах та угрожала, что пойдет в армию, станет каскадером, водолазом или спортсменкой-мотогонщицей.

Учительница, которая прекрасно относилась к своей ученице, советовала родителям:

– Василиса должна идти в технический вуз. У нее абсолютно математический склад ума, железная логика, холодный рассудок и огромные способности к точным наукам. Она может любого мальчишку за пояс заткнуть!

Вася в последний момент вняла доводам взрослых и рассудка и, не став калечить себя дальше в спортивно-безумном направлении, поступила в один из престижнейших московских вузов на факультет, связанный с физикой, кибернетикой и приборостроением. Там Василисе пришлось несладко – с нее как с единственной девушки на потоке, вместо того чтобы сдувать пылинки, спрашивали с утроенной силой. Особенно зверствовал физик Кондрашов. Он просто взбесился, когда увидел ее у себя в аудитории на лекции:

«Куда мир катится? Что будет с наукой, если сюда стали брать баб? Наверняка блатная! Какой-то крутой папаша исполнил дочкин каприз, желание учиться среди мальчиков. Что может женщина в нашей серьезной, архисложной и абсолютно мужской области? Разве ее легкомысленная головка удержит в голове хоть малую часть формул, расчетов и теорем из того объема, что способен запомнить мужчина? Да ведь девчонка думает только о косметике, мальчиках и своей внешности. Нет, следует на корню пресечь ненужную практику брать на факультет девиц и гнать ее отсюда в шею. Наука не для женских мозгов, и надо дать понять другим особям женского пола, что здесь им не место, чтобы они сюда нос не совали. А то сейчас на факультете одна эта детка, в следующем году их будет уже пара-тройка... начнутся сплетни, интриги... Мужики тоже перестанут думать – женские особи начнут их отвлекать своими короткими юбками от лекций и семинаров. И куда мы докатимся?»