Возвращение блудной мумии - Волкова Ирина

* * *

В Три-сюр-Минервуа мы добрались только к вечеру. Ник снял комнаты в маленьком пансионе, где мы, похоже, оказались единственными постояльцами. Прибытие мистера ван дер Вардена ожидалось завтра к трем часам дня. На полночь же было намечено историческое преображение мистера Гуманность в нового аватару.

Сразу после ужина я отправилась в свою комнату. Запрограммировав электронный будильник, чтобы он зазвонил ровно в полночь, я разделась и залезла под одеяло. Следовало хоть немного поспать перед визитом в замок с привидениями.

Проснулась я самостоятельно, ровно за минуту до полуночи, и сразу же отключила будильник, чтобы звонок не привлек внимания спящего в соседнем номере Бонгани. Окно в комнате я открыла заранее по той же самой причине — чтобы не производить лишнего шума.

Прихватив рюкзак с “убойными сюрпризами” и фонариком, я осторожно взобралась на подоконник и мягко спрыгнула на землю. Дорогу к замку я знала — хозяйка пансиона не преминула упомянуть о столь значительной исторической достопримечательности. Лакаваль стоял на вершине холма, и его зловещий силуэт, смутно чернеющий на фоне подсвеченного луной неба, был виден из моей комнаты.

До полнолуния оставалось совсем немного — дня два или три. Луна со щербинкой на правом боку, напоминающая слегка надгрызенный крысой сыр, была окутана красноватым маревом. Во все времена, у всех народов “кровавая” луна считалась плохой приметой. В приметы я, к счастью, не верила, хотя к черным кошкам, подковам и числу “13” всегда относилась с подобающим уважением.

Тропинка, вьющаяся среди покрытых сосновым лесом холмов, упрямо взбиралась вверх. Окутавшая предгорья темнота волшебным образом преображала окружающий мир, делая его таинственным и непостижимым. Не удивительно, что человеческая фантазия населяла землю самыми загадочными существами — феями, гномами, эльфами, бессмертными Махатмами, демонами, аватарами…

Я словно вернулась в детство. Ночь, незнакомая дорога, впереди замок с привидениями — обстановка более чем романтичная. Когда-то я обожала подобные эскапады.

Шагать в одиночестве было скучно, и я решила обзавестись теплой компанией призраков. Этот трюк я открыла в детстве. Стоило особым образом напрячь зрение, пристально вглядываясь в выстроившиеся вдоль дороги деревья чуть расфокусированным взглядом, как передо мной возникали туманные белесые фигуры. Вероятно, в силу природной застенчивости при моем приближении они растворялись в темноте.

Вообще к призракам, вурдалакам, восставшим из могил мертвецам и прочей нечисти, шляющейся под покровом ночи, я относилась довольно спокойно, поскольку в детстве, проверяя свою психическую устойчивость, успела вдосталь пошастать в полуночное время по кладбищам, разрушенным церквям и прочим загадочным местам, где якобы должна была водиться нечистая сила.

Эффект оптической иллюзии, позволяющий видеть в темноте призраков, да и не только призраков, я открыла совершенно неожиданно лет в одиннадцать.

Это произошло на Кавказе. Как-то раз в два часа ночи я осторожно, чтобы не разбудить отца, спустилась с балкона второго этажа и отправилась в горы по вьющейся вдоль обрыва грунтовой дороге.

Ночью дорога и лес выглядели совершенно иначе, чем днем, а если учесть, что со своей близорукостью в темноте я почти ничего не различала, не удивительно, что нервы у меня были здорово напряжены.

В отличие от привидений, дьявола и злых духов, с которыми, как я считала, при желании всегда можно было договориться, в детстве я страшно боялась трех вещей: рысей, ядовитых змей и шаровых молний. В тот год в нашем ущелье рыси несколько раз атаковали людей, а в соседнем были зафиксированы нападения со смертельным исходом. Змеи и шаровые молнии тоже встречались на Кавказе, так что некоторые основания для опасений у меня все-таки были.

В ту ночь по небу шарили размытые лучи далеких прожекторов, напоминая о зловещих шаровых молниях, которые притягиваются к человеку и прожигают в нем дыру, взрываясь при малейшем движении.

Представляя, как молния размером с футбольный мяч будет жечь мое тело, а я при этом должна буду сохранять полную неподвижность, гадая, взорвется мерзкая штуковина или нет, я напрочь позабыла об опасности, исходящей от змей и рысей.

Чтобы увидеть шаровую молнию издалека и успеть от нее убежать, я до рези в глазах всматривалась в почти неразличимые в темноте контуры деревьев.