Тень секретарши Гамлета - Степнова Ольга

– Отлично, – потер руки Севка. – Просто отлично! Вот что, Вася, ты езжай пока к теще, ешь, пей, сорняки дергай, а в час ночи я жду тебя на Центральной площади. Будем участвовать в гонялках этого Кота. Поедешь ты, моя знакомая Шуба и я.

– Что?! – подскочил Вася. – Ты… ты… ты…

– Прием, Вася! Слышу тебя хорошо! Что скажешь?!

– Сволочь ты, Фокин! Я в отпуске или где?!

– Или где, – похлопал его по плечу Севка. – Или где, Вася! Взаимовыручка – дело хлопотное и ответственное. Я для тебя чеснок жрал?! Жрал. Треники мерзкие надевал?! Надевал. Перед девками красивыми уродом выглядел?! Выглядел! Теперь твоя очередь, Вася!

– Ну зачем вам я?! – чуть не плача, простонал Лаврухин. – Гоняйте вдвоем со своей «дубленкой»! А я вам зачем?!

– Ты у нас представитель закона, Вася, – серьезно объяснил Сева. – Если что – отмажешь. Вместо пропуска у нас будешь! – Севка опять хотел похлопать Лаврухина по плечу, но тот извернулся и пулей вылетел из кабинета.

Фокин так и не понял – приедет он на Центральную площадь или у Лаврухина окончательно сдали нервы и кончилось терпение.

– Я тебе сколько дел помог раскрыть?! – открыв дверь, заорал Севка. – Ограбление коллекционера, помнишь?! А маньяка, который молотком по голове старушек бил?! А убийство почтальона?!

Существовало еще очень много моментов, которыми можно было компостировать Лаврухину мозги и давить на его совесть, но Севка услышал, как в коридоре закрылись двери лифта.

– А клофелинщицы?! – напоследок проорал Фокин. – Да если б не я, ты, Вася, еще бы лет пять в младших лейтенантах ходил!

– Дай денег на такси, сволочь, – откуда-то из-за угла тихо попросил Лаврухин. – Я что, из семейного бюджета должен на твои дела тратиться?

Севка выглянул в коридор, но Лаврухина не увидел.

– Я с тебя деньги брал? – спросил он у гулкого коридора.

– Бра-ал?! – укоризненно откликнулось эхо.

Судя по тому, что Вася ничего не ответил, его совесть боролась с мелкой корыстью.

Севка закрыл дверь, решив остаток дня посвятить размышлениям.

Размышлять Фокин не любил, но это была необходимая часть его работы, и время от времени приходилось это делать. Чтобы стимулировать нелегкий процесс, Севка ходил из угла в угол тесного кабинета, а если мысль заходила в тупик, то захватывал еще и балкон, увеличивая ширину шага и траекторию движения.

Итак, он имеет полный сейф денег.

Итак, он очень хочет их получить.

Для этого нужно доказать, что банкир Говорухин не убивал свою жену Жанну.

В пользу банкира говорит то, что он все-таки был на могиле своего друга. Он пил там коньяк, курил дорогие, особенные сигареты и угощал этими же удовольствиями покойника. Вот только точно ли это происходило в момент убийства его жены и являлось ли алиби?! На этот вопрос мог ответить только Денис Полыханов или свидетели, которых обещал поискать папаня.

Не в пользу банкира говорила заваруха с кольцом.

Что это такое – то «моя жена такие дешевки не носит», то «постойте, это ее кольцо, можно я его заберу»?

Нет, тут что-то не то…

Или это кольцо не Жанны, или это кольцо Жанны. Третьего не дано.

Мысль зашла в тупик, и Севка выскочил на балкон.

Если это кольцо Жанны, то зачем за ним приходил тип с явно криминальными наклонностями, учитывая, как резво и не раздумывая он начал палить из пистолета? Или амбал приходил не за кольцом?

Мысль снова зашла в тупик.

Версию, что ночной посетитель приходил не за кольцом, а за чем-то другим, Севка решил не рассматривать, так как она усложняла и без того трудный процесс размышлений.

Но тогда кому звонил этот тип, обеспокоенный тем, что не нашел кольца? Значит, в этой истории есть кто-то еще?..

Значит, в этой истории есть кто-то еще. Других выводов не напрашивалось.

А если это кольцо не Жанны, а «кого-то еще», то почему Говорухин так хочет, чтобы Севка думал, что это кольцо Жанны? Каким образом это может быть банкиру на руку?..

Мозги скрипели, как несмазанные, неповоротливые жернова.

Севка заскочил в кабинет, сел за стол и попытался записать все события этого дела, выстроив их хоть в каком-нибудь логическом порядке.

Писать он не любил еще больше, чем размышлять, поэтому через две минуты заснул, уронив на стол голову и зажав в руке ручку.

Ему приснилась Шуба с восхитительно большим бюстом, длиннющими ногами и белокурыми волосами.

– Я беру тебя в секретарши, беру! – тянул к ней руки Севка, но Шурка пятилась от него, и Севка понимал, что в нем что-то не так, и что такая, новая, шикарная Шуба никогда не пойдет к нему в секретарши, а уж тем более не будет любить его бескорыстно и вечно…

Центральная площадь находилась возле Центрального рынка.

Вот за что Фокин любил свою «малую» подмосковную родину, так это за то, что здесь не было столичной изнурительной суеты, бесконечных пробок, но и провинциальной оторванности не ощущалось. Надо тебе в Большой – час, и ты в Большом театре на премьере «маленьких лебедей». Надо по Арбату прогуляться – час, и ты на Арбате туда-сюда шлындаешь. Правда, ни разу Севке почему-то не понадобилось ни на премьеру в Большой, ни на Арбат туда-сюда погулять. Но близостью к столице Севка гордился. Более того, он чувствовал себя столичным сыщиком, и это прибавляло ему веса в собственных глазах.

Красный «Астон Мартин» Фокин увидел издалека. Среди припаркованных полукругом машин это был самый крутой болид. Перед машинами толпился народ. Парни и девицы самого тусовочного и неформального вида курили и что-то бурно обсуждали.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Фокин нырнул в «Астон Мартин». Шуба сидела на водительском месте, положив руки в кожаных перчатках на руль. Не отрывая взгляд от компании стритрейсеров, она только кивнула, когда Севка ввалился в тесный и низкий салон.

– Мне не нравятся такие знакомые, которые дают покататься дорогие машины, – признался Фокин.

– А какие знакомые тебе нравятся? – хмыкнула Шуба.

– Никакие. Ты подумала, чем будешь расплачиваться, если вдруг поцарапаешь эту тачку?

– А ты мне поможешь, – весело подмигнула Фокину Шуба. – Ты ведь теперь у нас при деньгах?

– При деньгах, при деньгах, – раздался сзади голос Лаврухина. – Да еще при каких!!!

Севка обернулся и увидел скрючившегося Васю. Места на заднем сиденье было так мало, что там могла поместиться разве что дамская сумочка, но длинный Лаврухин втиснулся в узкое пространство, согнувшись пополам, словно складной зонтик.

– У этого хмыря сейф еврами забит, а он на дорожные расходы мне жмотится, – продолжил Лаврухин разоблачительную речь.

– Вася! Ты ли это?! Вот не ожидал! – обрадовался Севка.

– Я тоже не ожидал. Хотел спать лечь, да ноги сами сюда принесли. Потихоньку из дома вышел и… – Вася махнул рукой, обозначая безнадежную тупость своего поведения. – Если жена ночью проснется, все. Конец семейной жизни. Ничем не отбрешусь. А если теща узнает… – Вася снова махнул рукой. – То тогда и просто жизни конец.

Севка громко захохотал.

– Значит, так, мальчишки, – вмешалась Шурка. – Слушаем меня. Сейчас состоится заезд, но не на четыреста два метра, как обычно, а километров на пять, до памятника Гагарину. Ехать можно любым путем. Этот вид гонок включает в себя элементы городского ориентирования, поэтому первым придет не только самый быстрый, но и самый умный – то есть тот, кто выберет оптимальный маршрут. На победителя сделаны ставки. Если мы придем первыми, то заработаем тысячу долларов. Но, насколько я понимаю, нам нужно не столько победить, сколько поговорить с кем-нибудь о Говорухиной?

– Правильно понимаешь, – подтвердил Севка. – Но победить тоже было бы неплохо. С победителями разговаривают с большей охотой.

– Старт через минуту. Видите, все рассаживаются по машинам? – Шуба кивнула на гонщиков, которые, спешно отбрасывая сигареты, решительно направлялись к машинам.

Участников было не меньше пятнадцати, насколько успел заметить Севка. Из всей компании в машину не сел только высокий парень в кожаной куртке и бейсболке с таким длинным козырьком, что он полностью закрывал лицо.

– Это Гриша Котов, Кот, – пояснила Шуба. – Он предводитель всей этой банды, но сегодня не гоняет, будет стартером.

– Все-то ты знаешь, – недовольно проворчал Севка. Осведомленность Шубы в деле, которым должен заниматься он, его раздражала. – А это кто? – не удержался он от вопроса, увидев, что к парню в бейсболке подошла девушка с гривой рыжих волос. У Севки дыхание перехватило от ее грации и красоты. Девица была высоченная, породистая и казалось сильной, как дикая лошадь. Вот такую бы он взял в секретарши…

– Кто это?! – повторил Фокин, даже не пытаясь скрыть своего восхищения.

– Вероника Котова. Заядлая гонщица. Редко приходит второй.

– Жена Кота? – сглотнул слюну Сева.

– Сестра. Успокойся, Фокин. Она любит высоких и стабильно богатых мужиков, чего о тебе не скажешь.